Неточные совпадения
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника
стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся
по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время
всем и каждому наказал хранить
по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и
стал ходить
по городу в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели
по сторонам не зевали, а смотрели в оба, и к довершению
всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б, в минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Все изменилось с этих пор в Глупове. Бригадир, в полном мундире, каждое утро бегал
по лавкам и
все тащил,
все тащил. Даже Аленка начала походя тащить, и вдруг ни с того ни с сего
стала требовать, чтоб ее признавали не за ямщичиху, а за поповскую дочь.
Трудно было дышать в зараженном воздухе;
стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во
все места
по рапорту.
На другой день поехали наперерез и,
по счастью, встретили
по дороге пастуха.
Стали его спрашивать, кто он таков и зачем
по пустым местам шатается, и нет ли в том шатании умысла. Пастух сначала оробел, но потом во
всем повинился. Тогда его обыскали и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.
На другой день, проснувшись рано,
стали отыскивать"языка". Делали
все это серьезно, не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом вспомнили, что он совсем не для того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал, что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить
по полю до тех пор, пока не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти куда глаза глядят.
В 1798 году уже собраны были скоровоспалительные материалы для сожжения
всего города, как вдруг Бородавкина не
стало…"
Всех расточил он, — говорит
по этому случаю летописец, — так, что даже попов для напутствия его не оказалось.
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте жить мирно. Не трогайте вы меня, а я вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы — что же-с!
Все это вам же на пользу-с!
По мне, даже монументы воздвигайте — я и в этом препятствовать не
стану! Только с огнем, ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите — что хорошего!
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и
стал заблаговременно скупать хлеб.
По его наущению Фердыщенко поставил у
всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"
по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
— Погоди. И ежели
все люди"в раю"в песнях и плясках время препровождать будут, то кто же,
по твоему, Ионкину, разумению, землю пахать
станет? и вспахавши сеять? и посеявши жать? и, собравши плоды, оными господ дворян и прочих чинов людей довольствовать и питать?
Чванный, благосклонный тон предисловий, изобилие примечаний от переводчика, мешающих мне сосредоточиться, знаки вопроса и sic [Так (лат.).] в скобках, разбросанные щедрым переводчиком
по всей статье или книге, представляются мне покушением и на личность автора, и на мою читательскую самостоятельность.
Неточные совпадения
Уж звезды рассажалися //
По небу темно-синему, // Высоко месяц
стал. // Когда пришла хозяюшка // И
стала нашим странникам // «
Всю душу открывать…»
Теперь дворец начальника // С балконом, с башней, с лестницей, // Ковром богатым устланной, //
Весь стал передо мной. // На окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не
по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.
Как ни просила вотчина, // От должности уволился, // В аренду снял ту мельницу // И
стал он пуще прежнего //
Всему народу люб: // Брал за помол
по совести.
— Коли
всем миром велено: // «Бей!» —
стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова
по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через
все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Доволен Клим. Нашел-таки //
По нраву должность! Бегает, // Чудит, во
все мешается, // Пить даже меньше
стал! // Бабенка есть тут бойкая, // Орефьевна, кума ему, // Так с ней Климаха барина // Дурачит заодно. // Лафа бабенкам! бегают // На барский двор с полотнами, // С грибами, с земляникою: //
Все покупают барыни, // И кормят, и поят!