Неточные совпадения
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому
что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то,
что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали,
что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
В этом положении он проскакал несколько станций, как вдруг
почувствовал,
что кто-то укусил его за икру.
По-видимому, эта женщина представляла собой тип той сладкой русской красавицы, при взгляде на которую человек не загорается страстью, но
чувствует,
что все его существо потихоньку тает.
Долго ли, коротко ли они так жили, только в начале 1776 года в тот самый кабак, где они в свободное время благодушествовали, зашел бригадир. Зашел, выпил косушку, спросил целовальника, много ли прибавляется пьяниц, но в это самое время увидел Аленку и
почувствовал,
что язык у него прилип к гортани. Однако при народе объявить о том посовестился, а вышел на улицу и поманил за собой Аленку.
С одной стороны, он
чувствовал,
что ему делать нечего; с другой стороны, тоже
чувствовал,
что ничего не делать нельзя.
Об одеждах своих она не заботилась, как будто инстинктивно
чувствовала,
что сила ее не в цветных сарафанах, а в той неистощимой струе молодого бесстыжества, которое неудержимо прорывалось во всяком ее движении.
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все
чувствовали,
что тяжесть спала с сердец и
что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Бородавкин
чувствовал, как сердце его, капля по капле, переполняется горечью. Он не ел, не пил, а только произносил сквернословия, как бы питая ими свою бодрость. Мысль о горчице казалась до того простою и ясною,
что непонимание ее нельзя было истолковать ничем иным, кроме злонамеренности. Сознание это было тем мучительнее,
чем больше должен был употреблять Бородавкин усилий, чтобы обуздывать порывы страстной натуры своей.
Но он не без основания думал,
что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных сил.] есть все-таки сечение, и это сознание подкрепляло его. В ожидании этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели
чувствуешь,
что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии облегчит».
Но не успели люди пройти и четверти версты, как
почувствовали,
что заблудились.
Вступая в их область,
чувствуешь,
что находишься в общении с легальностью, но в
чем состоит это общение — не понимаешь.
И все сие совершается помимо всякого размышления; ни о
чем не думаешь, ничего определенного не видишь, но в то же время
чувствуешь какое-то беспокойство, которое кажется неопределенным, потому
что ни на
что в особенности не опирается.
Уже при первом свидании с градоначальником предводитель
почувствовал,
что в этом сановнике таится что-то не совсем обыкновенное, а именно,
что от него пахнет трюфелями. Долгое время он боролся с своею догадкою, принимая ее за мечту воспаленного съестными припасами воображения, но
чем чаще повторялись свидания, тем мучительнее становились сомнения. Наконец он не выдержал и сообщил о своих подозрениях письмоводителю дворянской опеки Половинкину.
Попеременно они то трепещут, то торжествуют, и
чем сильнее дает себя
чувствовать унижение, тем жестче и мстительнее торжество.
Сверх того, он уже потому
чувствовал себя беззащитным перед демагогами,
что последние, так сказать, считали его своим созданием и в этом смысле действовали до крайности ловко.
— Казар-р-мы! — в свою очередь, словно эхо, вторил угрюмый прохвост и произносил при этом такую несосветимую клятву,
что начальство
чувствовало себя как бы опаленным каким-то таинственным огнем…
Так шел он долго, все простирая руку и проектируя, и только тогда, когда глазам его предстала река, он
почувствовал,
что с ним совершилось что-то необыкновенное.
Больной, озлобленный, всеми забытый, доживал Козырь свой век и на закате дней вдруг
почувствовал прилив"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Стал проповедовать,
что собственность есть мечтание,
что только нищие да постники взойдут в царство небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле. Причем, обращаясь к Фердыщенке (тогда было на этот счет просто: грабили, но правду выслушивали благодушно), прибавлял...
Они не понимали,
что именно произошло вокруг них, но
чувствовали,
что воздух наполнен сквернословием и
что далее дышать в этом воздухе невозможно.
Изобразив изложенное выше, я
чувствую,
что исполнил свой долг добросовестно. Элементы градоначальнического естества столь многочисленны,
что, конечно, одному человеку обнять их невозможно. Поэтому и я не хвалюсь,
что все обнял и изъяснил. Но пускай одни трактуют о градоначальнической строгости, другие — о градоначальническом единомыслии, третьи — о градоначальническом везде-первоприсутствии; я же, рассказав,
что знаю о градоначальнической благовидности, утешаю себя тем...
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг
почувствовал что то, что̀ ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая имя свое, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его, чтоб или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не
чувствовал. Не могу, не могу! слышу,
что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Крестьяне, как заметили, //
Что не обидны барину // Якимовы слова, // И сами согласилися // С Якимом: — Слово верное: // Нам подобает пить! // Пьем — значит, силу
чувствуем! // Придет печаль великая, // Как перестанем пить!.. // Работа не свалила бы, // Беда не одолела бы, // Нас хмель не одолит! // Не так ли? // «Да, бог милостив!» // — Ну, выпей с нами чарочку!
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то,
что вселило в душу мою истинное к нему почтение.
Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его
чувствовала нет.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога,
что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб
чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Всечасное употребление этого слова так нас с ним ознакомило,
что, выговоря его, человек ничего уже не мыслит, ничего не
чувствует, когда, если б люди понимали его важность, никто не мог бы вымолвить его без душевного почтения.