Неточные совпадения
Тут утопили еще двух граждан: Порфишку да
другого Ивашку и, ничего не доспев, разошлись по
домам.
В ту же ночь в бригадировом
доме случился пожар, который, к счастию, успели потушить в самом начале. Сгорел только архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение в поджоге, и пало оно не на кого
другого, а на Митьку. Узнали, что Митька напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего
другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу
домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На
другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Реформы, затеянные Грустиловым, были встречены со стороны их громким сочувствием; густою толпою убогие люди наполняли двор градоначальнического
дома; одни ковыляли на деревяшках,
другие ползали на четверинках.
Все
дома окрашены светло-серою краской, и хотя в натуре одна сторона улицы всегда обращена на север или восток, а
другая на юг или запад, но даже и это упущено было из вида, а предполагалось, что и солнце и луна все стороны освещают одинаково и в одно и то же время дня и ночи.
В каждом
доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков, причем лица различных полов не стыдятся
друг друга.
Не имелось ясного центрального пункта; улицы разбегались вкривь и вкось;
дома лепились кое-как, без всякой симметрии, по местам теснясь
друг к
другу, по местам оставляя в промежутках огромные пустыри.
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке
дом; в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а
другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
У тоненького в три года не остается ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь — и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на имя жены, потом в другом конце
другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями.
Сама бывшая хозяйка его, мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в
другом доме, у Пяти Углов, Раскольников во время пожара, ночью, вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких детей и был при этом обожжен.
— Скажи, Марфенька, ты бы хотела переехать отсюда в
другой дом, — спросил он, — может быть, в другой город?
Неточные совпадения
Две церкви в нем старинные, // Одна старообрядская, //
Другая православная, //
Дом с надписью: училище, // Пустой, забитый наглухо, // Изба в одно окошечко, // С изображеньем фельдшера, // Пускающего кровь.
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой идти // Тошнее, чем на каторгу!» //
Другая: — Врешь, в моем
дому // Похуже твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да дело в том — // Полтинник был замотан в нем, // А младший зять все нож берет, // Того гляди убьет, убьет!..
Стародум. От двора, мой
друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни того, ни
другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя
дома, нежели в чужой передней.
Правдин. Я наперед уверен, что
друг мой приобретет вашу благосклонность, если вы его узнаете короче. Он бывал часто в
доме покойной сестрицы вашей…
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за
другою стали подъезжать кареты к ее огромному
дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.