Неточные совпадения
Поэтому, если мы встречаем человека, который, говоря о жизни, драпируется в мантию научных, умственных и общественных интересов и уверяет, что никогда не бывает так счастлив и не
живет такою полною жизнью, как исследуя вопрос о пришествии варягов или о месте погребения князя Пожарского,
то можно сказать наверное, что этот человек или преднамеренно, или бессознательно скрывает свои настоящие чувства.
Не
то же ли явление повторяется теперь надо мною? Дедушка Матвей Иваныч обидел многих — и
жил! Я, его внук, клянусь честью, именно мухи не обидел и чувствую себя находящимся от жизни в отставке! За что?
И хотя эта суета в конце концов не созидала и сотой доли
того, что она могла бы создать, если бы была применена более осмысленным образом, но она помогала
жить и до известной степени оттеняла
ту вещь, которая известна под именем жуировки и которую, без этих вспомогательных средств, следовало бы назвать смертельною тоской.
Жаль не крепостного права, а жаль
того, что право это, несмотря на его упразднение, еще
живет в сердцах наших.
Все мы хотим
жить именно
тем самым способом, каким
жил дедушка Матвей Иваныч,
то есть
жить хоть безобразно (увы! до других идеалов редкие из нас додумались), но властно, а не слоняться по белу свету, выпуча глаза.
Тайна этого обстоятельства опять-таки заключается в слишком страстном желании „
жить“, в представлении, которое с этим словом соединено, и в неимении других средств удовлетворить этому представлению, кроме
тех, которые завещаны нам преданием.
Такова была дедушкина мораль, и я, с своей стороны, становясь на его точку зрения, нахожу эту мораль совершенно естественною. Нельзя
жить так, как желал
жить дедушка, иначе, как под условием полного исчезновения жизни в других. Дедушка это чувствовал всем нутром своим, он знал и понимал, что если мир, по малой мере верст на десять кругом, перестанет быть пустыней,
то он погиб. А мы?!
В селе
проживает поповский сын и открыто проповедует безначалие. По правилам централизации, надлежит в сем случае поступить так: начать следствие, потом представить оное на рассмотрение, потом, буде найдены будут достаточные поводы для суждения,
то нарядить суд. Затем, суд немедленно оправдывает бунтовщика, и поповский сын, как ни в чем не бывало, продолжает распространять свой яд!
Напротив
того, Филоверитов прост и скромен до крайности; он смотрит на человеческую жизнь как на драгоценнейший дар творца и потому говорит:
живи, но пребудь навсегда дураком!
Посему, самым лучшим средством достигнуть благополучия почиталось бы совсем покинуть науки, но как, по настоящему развращению нравов, уже повсеместно за истину принято, что без наук
прожить невозможно,
то и нам приходится с сею мыслию примириться, дабы, в противном случае, в военных наших предприятиях какого ущерба не претерпеть. Как ни велико, впрочем, сие горе, но и оное можно малым сделать, ежели при сем, смотря по обширности и величию нашего отечества, соблюдено будет...
Если человеку
жить хорошо,
то как бы он ни притворялся, что
жить ему худо, сны его будут веселые и легкие.
Если
жить человеку худо,
то как бы он ни разыгрывал из себя удовлетворенную невинность — сны у него будут тяжелые и печальные.
Нет сомнения, что в сороковых годах я написал"Маланью"и, следовательно, в некотором роде протестовал, но так как, говоря по совести,
жить мне было отлично,
то протесты мои шли своим чередом, а сны — своим.
Дело в
том, что я много лет сряду безвыездно
живу в провинции, а мы, провинциалы, обделываем свои денежные дела просто, а относимся к ним еще проще.
— Вчера из губернии письмо получил. Читал, вишь, постоянно"Московские ведомости", а там все опасности какието предрекают:
то нигилизм,
то сепаратизм… Ну, он и порешил. Не стоит, говорит, после этого на свете
жить!
— Все прежде бывало, вашество! — ораторствовал он, — и говядина была, и повара были, и погреба с винами у каждого были, кто мало-мальски не свиньей
жил! Прежде, бывало, ростбиф-то вот какой подадут (Прокоп расставил руки во всю ширину), а нынче, ежели повар тебе беф-брезе изготовит — и
то спасибо скажи! Батюшка-покойник без стерляжьей-то ухи за стол не саживался, а мне и с окуньком подадут — нахвалиться не могу!
— И как еще, сестрица, благодарить! Вот я каждый день Лелечке говорю: благодари, говорю, дура! Если б не скончался братец,
жила бы я теперь с вами, оболтусихами, в Ветлуге! А у нас, сестрица, на Ветлуге и мужчин-то всего один, да и
тот землемер!
Добродетельный адвокат однажды как-то слышал анекдот о девице, которая и невинность сохранила, и капитал приобрела, — и помешался на
том, что он столько лет
прожил на свете и не знал этого средства.
И зажил бы себе наш Петр Иваныч на славу, в полном удовольствии от новой Эвридики и позабыв о старой, и
жил бы таким образом до
той минуты, когда, одряхлев и обессилев, сам пришел бы к заключению, что ему не об Эвридиках думать надлежит, а о спасении души.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу
жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по
жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Бобчинский. Да если этак и государю придется,
то скажите и государю, что вот, мол, ваше императорское величество, в таком-то городе
живет Петр Иванович Бобчинскнй.
Чтобы ему, если и тетка есть,
то и тетке всякая пакость, и отец если
жив у него,
то чтоб и он, каналья, околел или поперхнулся навеки, мошенник такой!
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать
того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «
то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не
живет где-нибудь инкогнито…