Неточные совпадения
Положим, что в
былое время, как говорят, на Руси рождались богатыри, которым нипочем
было выпить штоф водки, согнуть подкову, переломить целковый; но ведь дело не в том, что
человек имел возможность совершать подобные подвиги и не лопнуть, а в том, как он
мог не лопнуть от скуки?
Что
может быть глупее, как сдернуть скатерть с вполне сервированного стола, и, тем не менее, для
человека, занимающегося подобными делами, это не просто глупость, а молодечество и даже, в некотором роде, рыцарский подвиг, в основе которого лежит убеждение: другие мимо этого самого стола пробираются боком, а я подхожу и прямо сдергиваю с него скатерть!
Допустим, что это
было самообольщение, но ведь вопрос не в том, правильно или неправильно смотрит
человек на дело своей жизни, а в том,
есть ли у него хоть какое-нибудь дело, около которого он
может держаться.
Это
был человек довольно высокий, тощий и совершенно прямой; но возраста его я и теперь определить не
могу.
— Ваше мнение, messieurs, — говорил он, — вот насущная потребность нашего времени; вы —
люди земства; вы — действительная консервативная сила России. Вы, наконец, стоите лицом к лицу с народом. Мы без вас, selon l'aimable expression russe [по милому русскому выражению.] — ни взад, ни вперед. Только теперь начинает разъясняться, сколько бедствий
могло бы
быть устранено, если бы
были выслушаны лучшие
люди России!
Или,
быть может, она пришла с ветру, затем, что у прочих так водится, так чтобы и нам не стыдно
было в
людях глаза показать?
Но,
может быть, нас заставляло задумываться соседство множества
людей, которым старые порядки ни в каком случае не
могли быть по нутру?
Мещерского, —
может ли
быть зрелище более прискорбное для сердца
человека, сознающего себя патриотом!
Во-первых, правило сие вполне согласуется с показаниями сведущих
людей и, во-вторых, установляет в жизни вполне твердый и надежный опорный пункт, с опубликованием которого всякий, кто, по малодушию или из хвастовства, вздумал бы против оного преступить, не
может уже сослаться на то, что он не
был о том предупрежден.
"И лег и встал","походя ворует","грабит","добро из дому тащит" — таков
был созданный временем семейный наш лексикон, и ежели этот бессмысленный винегрет всевозможных противоречий, уверток и оговорок
мог казаться для постороннего
человека забавным, то жить в нем, играть в нем деятельную роль —
было просто нестерпимо.
Конечно,
быть может, на суде, когда наступит приличная обстоятельствам минута — я от всего сердца желаю, чтобы эта минута не наступила никогда! — я тоже
буду вынужден квалифицировать известные действия известного «друга» присвоенным им в законе именем; но теперь, когда мы говорим с вами, как порядочный
человек с порядочным
человеком, когда мы находимся в такой обстановке, в которой ничто не говорит о преступлении, когда, наконец, надежда на соглашение еще не покинула меня…
— Ничего этого не
было, и никому я этого не говорил. Я
человек пьяный, слабый, а что жил я у их благородия в обер-мажордомах — это конечно, и отказу мне в вине не
было — это завсегда
могу сказать!
Как
люди грубые и неразвитые, они предпочитали пользоваться правами вполне реальными (не весьма нравственными, но все-таки реальными), нежели заглядываться на какие-то якобы права, сущность которых до того темна, что
может быть выражена только словами:"кабы", да"если бы", да"паче чаяния, чего боже сохрани".
Но ежели ни фрондерство, ни наплыв чувств не
могли произвести самообкладывания, то нужно ли доказывать, что экономические вицы, вроде того, что равномерность равномерна, а равноправность равноправна, —
были тут ни при чем? Нет, об этом нет надобности даже говорить. Как
люди интересов вполне реальных, наши деды не понимали никаких вицев, а, напротив того, очень хорошо понимали, что равномерность именно потому и называется равномерностью, что она никогда не бывает равномерною.
Всякая либеральная восторженность
есть плод той привычки к обобщениям, которою предки наши, как
люди неразвитые, обладать не
могли.
Мы не только фактически констатируем, что между жизненными явлениями существуют соединительные нити, но и понимаем, что, в каких бы благоприятных условиях ни стоял
человек, он не
может быть вполне счастливым, если его окружают несчастливцы.
Увы! это
будет утешение самое микроскопическое, а
быть может, даже и не совсем хорошего качества. Утешаться общим равенством перед несчастием можно лишь сгоряча; те же
люди, которые в подобных утешениях видят нечто удовлетворяющее,
суть люди несомненно злые и испорченные и, во всяком случае, не настолько умные, чтобы отличать облегчения мнимые or-облегчений реальных…
Мы советуем нашим противникам подумать об этом, и ежели они последуют нашему совету, то,
быть может, поймут, что роль пенкоснимателя (то
есть человека опасающегося по преимуществу) далеко не столь смешна, как это
может показаться с первого взгляда.
— Ах, душа моя, как ты, однако ж, горяч! Ведь это, наконец, невозможно! — укорил меня Менандр. — Тайный советник Прутков! да знаешь ли ты, что это один из либеральнейших
людей нашего времени! что,
быть может, он сам на днях получит разом три предостережения!
Я уверен, что Неуважай-Корыто глубоко презирает и Менандра, и Нескладина, и всех остальных притворщиков. Притворство не в его характере. Зачем притворяться живыми, когда мы мертвы и когда нет положения более почтенного, как положение мертвого
человека? — так убеждает он своих сопенкоснимателей. И ежели он, за всем тем, якшается с ними, то потому только, что как ни изловчаются они казаться живыми, все-таки не
могут не
быть мертвыми.
Нет, лучше уж совсем изъять главу о духовном развитии из программы занятий международного конгресса, нежели подвергаться риску выслушиванья каких-то аттестаций от
людей, которые,
быть может, и мундира-то порядком носить не умеют!
— Ну-с, господа! — сказал лжепрезус, — мы исполнили свой долг, вы свой. Но мы не забываем, что вы такие же
люди, как и мы. Скажу более: вы наши гости, и мы обязаны позаботиться, чтоб вам
было не совсем скучно. Теперь, за куском сочного ростбифа и за стаканом доброго вина, мы
можем вполне беззаботно предаться беседе о тех самых проектах, за которые вы находитесь под судом.
Человек! ужинать! и вдоволь шампанского!
Быть может, думаете вы, в нем колышется мысль: вот пойду поклонюсь этому
человеку в ноги, и он даст мне рубль серебра!
Может быть, и теперь, в эту минуту, сто
человек меня дожидается, а я… фью!.. где бы вы думали!.. в Пррроплеванной!!
Быть может, если дать
человеку возможность выговориться вполне, то ультиматум, который вертится у него на языке, окажется далеко не столь ужасным, как это представляется с первого взгляда?
Самая изолированность этой фразы, ее частое, буквальное, автоматическое повторение уже должны
были навести на мысль, что либеральничать так отчетливо и притом так одноформенно
может только такой
человек, который, несомненно, находится под гнетом временного ошеломления.
Эти
люди не только не в состоянии видеть естественные последствия какого бы то ни
было факта, но
могут лишь скомкать самый конкретный факт и намеренно или ненамеренно довести его до бесплодия…
Но"нужный
человек"охотно
пьет с кадыком шампанское, когда же речь заходит о предприятии, — смотрит так ясно и даже строго, что просто душа в пятки уходит!"Зайдите-с","наведайтесь-с","
может быть, что-нибудь и окажется полезное" — вот ответы, которые получает бедный кадык, и, весь полный надежд, начинает изнурительную ходьбу по передним и приемным, покуда наконец самым очевидным образом не убедится, что даже швейцар"нужного
человека" — и тот тяготится им.
И вот наступает третий период: оборотный капитал съеден и пропит. Ежели в два предшествующих периода
человек не имел никаких надежд, кроме:"вот кабы"да"уж тогда бы", если он и тогда, в сущности, только слонялся, сам не понимая, зачем
ел и
пил больше, чем надо, и восхищался Патти, в душе припоминая девку Палашку, то теперь, когда все уже"совершилось", когда весь круг пройден и даже нет в виду ни"кабы", ни"если бы" — какой удел
может предстоять ему, кроме уныния?
Что сделал ему сей юноша, который так прилежно исследует, кто
были прародители
человека? что сделала ему сия юница, которую волнует женский вопрос и которая хочет во что бы ни стало доказать, что женщина, в умственной сфере,
может все то, что
может и мужчина?