Неточные совпадения
— Да, против наших… разумеется… а впрочем,
мне ваш больше
нравится… проще!
Живновский. Еще бы! насчет этой исполнительности
я просто не человек, а огонь! Люблю, знаете, распорядиться! Ну просто,
я вам вот как доложу: призови
меня к себе его сиятельство и скажи: «Живновский, не
нравится вот
мне эта борода (указывает на Белугина), задуши его, мой милый!» — и задушу! то есть, сам тут замру, а задушу.
Князь Чебылкин. Вот видите, любезный друг, стало быть, в вас строптивость есть, а в службе первое дело дисциплина! Очень жаль, очень жаль, мой любезный, а вы
мне по наружности
понравились…
Забиякин. Ваше сиятельство изволите говорить: полицеймейстер! Но неужели же
я до такой степени незнаком с законами, что осмелился бы утруждать вас, не обращавшись прежде с покорнейшею моею просьбой к господину полицеймейстеру! Но он не внял моему голосу, князь, он не внял голосу оскорбленной души дворянина…
Я старый слуга отечества, князь;
я, может быть, несколько резок в моей откровенности, князь, а потому не имею счастия
нравиться господину Кранихгартену…
я не имею утонченных манер, князь…
Малявка. Только прихожу
я это на стан, а барии в ту пору и зачал
мне говорить: «Семенушка, говорит, коровника у тебя моей супружнице оченно
понравилась, так вот, говорит, тебе целковый, будто на пенное; приводи, говорит, коровушку завтра на стан…»
Только не
нравится мне этот Бобров; ну, чего он сюда каждый день таскается!
Я вижу, что он начинает
нравиться даже Грише, потому что тот, поглядывая на него, изредка проговаривается:"Ишь постреленок!", что доказывает, что он находится в хорошем расположении духа.
Репутация эта до такой степени утвердилась за
мной, что если моему начальнику не
нравится физиономия какого-нибудь смертного, он ни к кому, кроме
меня, не взывает об уничтожении этого смертного.
— Еще бы он не был любезен! он знает, что у
меня горло есть… а удивительное это, право, дело! — обратился он ко
мне, — посмотришь на него — ну, человек, да и все тут! И говорить начнет — тоже целые потоки изливает: и складно, и грамматических ошибок нет! Только, брат, бесцветность какая, пресность, благонамеренность!.. Ну, не могу
я! так, знаешь, и подымаются руки, чтоб с лица земли его стереть… А женщинам
нравиться может!.. Да
я, впрочем, всегда спать ухожу, когда он к нам приезжает.
— Надо вам сказать, messieurs, — продолжал Горехвастов, — что барыня, которой
я имел честь
понравиться, была очень безобразна…
Конечно,
я и теперь могу
нравиться, но все, знаете, нет этого огня, который в одну минуту зажигает пожары…
И за всем тем ухитрился-таки
я жениться. Видно, уж это в судьбах так записано, что человеку из мученья в мученье произойти нужно, чтобы каким ни на есть концом решиться. Как посужу
я теперь, и причины-то никакой жениться не было, потому что
нравиться она
мне не
нравилась, а так, баловство одно.
― Да вот написал почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но
мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
Условий света свергнув бремя, // Как он, отстав от суеты, // С ним подружился я в то время. //
Мне нравились его черты, // Мечтам невольная преданность, // Неподражательная странность // И резкий, охлажденный ум. // Я был озлоблен, он угрюм; // Страстей игру мы знали оба; // Томила жизнь обоих нас; // В обоих сердца жар угас; // Обоих ожидала злоба // Слепой Фортуны и людей // На самом утре наших дней.
Неточные совпадения
Хлестаков. Вы, как
я вижу, не охотник до сигарок. А
я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше
нравятся — брюнетки или блондинки?
Хлестаков. Покорно благодарю.
Я сам тоже —
я не люблю людей двуличных.
Мне очень
нравится ваша откровенность и радушие, и
я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай
мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое
нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только
я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое!
Мне совсем не
нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники тоже в голубом. Нет, лучше
я надену цветное.
Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое… Ах, как хорошо!
Я страх люблю таких молодых людей!
я просто без памяти.
Я, однако ж, ему очень
понравилась:
я заметила — все на
меня поглядывал.