Неточные совпадения
Алексей Дмитрич очень хорошо сознавал, что на месте Желвакова он
бы и не так
еще упарил лошадей, но порядок службы громко вопиял о мыле и щелоке, и мыло и щелок были употреблены в дело.
Между тем для Дмитрия Борисыча питие чая составляло действительную пытку. Во-первых, он пил его стоя; во-вторых, чай действительно оказывался самый горячий, а продлить эту операцию значило
бы сневежничать перед его высокородием, потому что если их высокородие и припускают, так сказать, к своей высокой особе, то это
еще не значит, чтоб позволительно было утомлять их зрение исполнением обязанностей, до дел службы не относящихся.
Замечательнейшею странностью в его липе было то, что ноздри его представлялись бесстрашному зрителю как
бы вывороченными наизнанку, вследствие чего местные чиновники, кроме прозвища Живоглот, называли его
еще Пугачевым и «рваными ноздрями».
Солдат очень стар, хотя
еще бодр; лицо у него румяное, но румянец этот старческий; под кожей видны жилки, в которых кровь кажется как
бы запекшеюся; глаза тусклые и слезящиеся; борода, когда-то бритая, давно запущена, волос на голове мало. Пот выступает на всем его лице, потому что время стоит жаркое, и идти пешему, да и притом с ношею на плечах, должно быть, очень тяжело.
Зато Аксинья Ивановна (о! сколь много негодовал на себя Иван Онуфрич за то, что произвел это дитя
еще в те дни, когда находился в «подлом» состоянии, иначе нарек ли
бы он ее столь неблагозвучным именем!) представляет из себя тип тонной и образованной девицы.
Если б большая часть этого потомства не была в постоянной отлучке из дому по случаю разных промыслов и торговых дел, то, конечно, для помещения его следовало
бы выстроить
еще по крайней мере три такие избы; но с Прохорычем живет только старший сын его, Ванюша, малый лет осьмидесяти, да бабы, да малые ребята, и весь этот люд он содержит в ежовых рукавицах.
— Порозы, сударь, порозы! Нонче езда малая, всё, слышь, больше по Волге да на праходах ездят! Хошь
бы глазком посмотрел, что за праходы такие!..
Еще зимой нешто, бывают-таки проезжающие, а летом совсем нет никого!
Папенька мой держали меня очень строго, потому что человек в юношестве больше всего всякими соблазнами, как
бы сказать, обуреваем бывает, и хотя сватались за меня даже генералы, но он согласия своего на брак мой не дал, и осталась я после их смерти (маменька моя
еще при жизни ихней скончались) девицею.
Папенька в ту пору говорили, что будто
бы генерал, который за меня сватался, пьют очень много, однако разве не встречаем мы многие примеры, что жены за пьяными
еще счастливее бывают, нежели за трезвыми?
Первое дело, что избил меня в то время ужаснейшим образом, за то будто
бы, что я не в своем виде замуж за него вышла; да это
бы еще ничего, потому что, и при строгости мужниной, часто счастливые браки бывают; а второе дело, просыпаюсь я на другой день, смотрю, Федора Гаврилыча моего нет; спрашиваю у служанки: куда девался, мол, Федор Гаврилыч? отвечает:
еще давеча ранехонько на охоту ушли.
Конечно, и с трех десятин я могла
бы еще некоторую поддержку для себя получать, но их, сударь, и по настоящее время отыскать нигде не могут, потому что капитан только указал их на плане пальцем, да вскоре после того и скончался, а настоящего ничего не сделал.
Забиякин (Живновскому). И представьте себе, до сих пор не могу добиться никакого удовлетворения. Уж сколько раз обращался я к господину полицеймейстеру; наконец даже говорю ему: «Что ж, говорю, Иван Карлыч, справедливости-то, видно, на небесах искать нужно?» (Вздыхает.) И что же-с? он же меня, за дерзость, едва при полиции не заарестовал! Однако, согласитесь сами, могу ли я оставить это втуне!
Еще если
бы честь моя не была оскорблена, конечно, по долгу християнина, я мог
бы, я даже должен
бы был простить…
Хоробиткина. Потому что женщина все эти чувства бессравнительнее понимать может… ну, опять и то, что женщина, можно сказать, живет для одной любви, и кажется, нет
еще той приятности, которою не пожертвовала
бы женщина, которая очень сильно влюблена. (Смотрит томно на Налетова.)
Скопищев (вздыхает). Ох, я
бы еще полтинничек спустил.
Скопищев (вздыхая). Кто ж его душу знал, что он после торгов станет… Я
бы, ваше сиятельство, и
еще полтинничек скинул…
Крестовоздвиженский. Уж куда ему, ваше высокородие, взятку! просто именно от неведенья и простодушия; я его лично знаю-с, он у меня
еще писцом служил: прекраснейший чиновник-с, только уж смирен очень; его
бы, ваше высокородие, куда-нибудь, где поспокойнее, перевести; хоть
бы вот в заседатели.
Да уж хоть
бы этот поскорее женился — все
бы один конец, а теперь сиди вот дома, слушай все эти безобразия, да
еще себя наблюдай.
Хорошо
еще, что маменька их в чулан заперли, а то, кажется, они и стекла-то
бы все повышибли!
— Это Оська рядский, — отвечает он мне, — ишь раззевался, смерд этакой! Я
бы те не так
еще угостил!
— Я
бы еще не так тебе рожу-то насалил! — произнес мой товарищ с звонким хохотом, радуясь претерпенному Оськой поражению.
— Да тебе
бы, дедушка, и жениться так в ту же пору, — говорит одна из них побойчее, — какой ты
еще старик!
Живого матерьялу они, сударь, не понимают! им все
бы вот за книжкой, али
еще пуще за разговорцем: это ихнее поле; а как дойдет дело до того, чтоб пеньки считать, — у него, вишь, и ноженьки заболели.
А ведь дело-то оно наше, кровное наше — чего
бы еще, кажется!
Мы бросились друг другу в объятия; но тут я
еще больше убедился, что молодость моя прошла безвозвратно, потому что, несмотря на радость свидания, я очень хорошо заметил, что губы Лузгина были покрыты чем-то жирным, щеки по местам лоснились, а в жидких бакенбардах запутались кусочки рубленой капусты. Нет сомнения, что будь я помоложе, это ни в каком случае не обратило
бы моего внимания.
— Слышал, братец, слышал! Только не знал наверное, ты ли: ведь вас, Щедриных, как собак на белом свете развелось… Ну, теперь, по крайней мере, у меня протекция есть, становой в покое оставит, а то такой стал озорник, что просто не приведи бог… Намеднись град у нас выпал, так он, братец ты мой, следствие приехал об этом делать, да
еще кабы сам приехал, все
бы не так обидно, а то писаришку своего прислал… Нельзя ли, дружище, так как-нибудь устроить, чтобы ему сюда въезду не было?
Всякому из нас памятны, вероятно, эти дни учения, в которые мы не столько учимся, сколько любим поговорить, а
еще больше послушать, как говорят другие, о разных взглядах на науку и в особенности о том, что надо во что
бы то ни стало идти вперед и развиваться.
Ну, да это все
бы еще ничего. Сижу я на другой день один, будто горюю; смотрю, частный опять ко мне на двор едет: что
бы это за оказия такая?
После него все пошло по-новому. Сперва поселился Мокей зюздинский с бабами, а за ним семей
еще боле десятка перетащилось. Старцы наши заметно стали к ним похаживать, и пошел у них тут грех и соблазн великий. Что при старике Асафе было общее, — припасы ли, деньги ли, — то при Мартемьяне все врозь пошло; каждый об том только и помыслу имел, как
бы побольше милостыни набрать да поскорее к любовнице снести.
— И добро
бы доподлинно не служили! А то, кажется, какой
еще службы желать! Намеднись его высокородие говорит:"Ты, говорит, хапанцы свои наблюдай, да помни тоже, какова совесть есть!"Будто мы уж и «совести» не знаем-с! Сами, чай, изволите знать, про какую их высокородие «совесть» поминают-с! так мы завсегда по мере силы-возможности и себя наблюдали, да и начальников без призрения не оставляли… Однако сверх сил тяготы носить тоже невозможно-с.
— Да, с похмелья! а Варсонофью-то небось позабыла? кажется, на последних временах это было, при твоем честном игуменстве… позабыть-то
бы еще рановато!
Так вы
бы ее
еще, матушка, маленько, яко мать, повымучили, а буде, какова пора ни мера, и за тем противничать станет, в холоднем
бы чулане заперли, доколе не восчувствуется, или и иную меру одумали.
Это
бы еще ничего, пожалуй, да вот что не хорошо: получивши четвертак, я на гривенник выпил и тятеньку угостил.
Неточные совпадения
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе
еще награду за это? Да если б знали, так
бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Это
бы еще ничего, — инкогнито проклятое! Вдруг заглянет: «А, вы здесь, голубчик! А кто, скажет, здесь судья?» — «Ляпкин-Тяпкин». — «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! А кто попечитель богоугодных заведений?» — «Земляника». — «А подать сюда Землянику!» Вот что худо!
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем
бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть
бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно
еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
А при всем том страх хотелось
бы с ним
еще раз сразиться.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что
еще можно
бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.