Подобно сему, если каждое новое открытие или усовершенствование приводит лишь к тому, что бьет в лоб, и ежели при этом нет даже поползновения определить причину такого странного действия открытий и усовершенствований,
то остается одно из двух: или закутаться в саван, или обратиться в дикое состояние.
Неточные совпадения
Очевидно, мы защищаем
то выморочное пространство, которое после приказания Петра Великого: быть всем россиянам европейцами, — так и
осталось ненаполненным.
Молчание — вот единственный ясный результат, который покуда выработала наша так называемая талантливость. Затем, в ожидании
того таинственного «нового слова», которому предстоит обновить мир, все-таки
остается во всей своей неприкосновенности очень серьезный вопрос...
Из этого я заключил, что, кроме
тех границ, которых невозможно определить, Ташкент существует еще и за границею (каламбур плохой, но пускай он
останется, благо понятен).
Спрашивается: может ли писатель
оставаться совершенно безучастным к
тому или иному способу воздействия на эту страдательную среду?
Как бы
то ни было, но покуда арена, на которую, видимо, выходит новый роман,
остается неосвещенною, скромность и сознание пользы заставляет вступать на нее не в качестве художника, а в качестве собирателя материалов.
Нужно найти какой-нибудь средний путь, на котором наблюдатель мог бы обозревать человека, питающегося лебедою,
оставаясь самим собой,
то есть не ташкентствуя, но и не лебезя.
— Если эта баранина хоть в сотую долю так вкусна, как об ней говорят,
то я уверен, что через полгода в стране не
останется ни одного барана!
Если они погибают,
то, в общем ходе дела, это почти
остается незамеченным.
— Господа! не угодно ли? — сказал «он», указывая на закуски, — от меня, с час
тому назад, ушли приятели, так вот кстати и закуска
осталась. А я покамест оденусь: ведь мне придется сопровождать вас? или, лучше, вам придется сопровождать меня — так?
Напротив
того, некрасивая молодка так и
останется с своими jolies manieres прекрасными манерами. и с желанием ни в чем себе не отказывать.
— Ma tante! — говорила между
тем Ольга Сергеевна, — я потеряла свое сокровище! Но я счастлива
тем, что у меня
осталось другое сокровище — мой «куколка»!
Илья Ильич и увидит после, что просто устроен мир, что не встают мертвецы из могил, что великанов, как только они заведутся, тотчас сажают в балаган, и разбойников — в тюрьму; но если пропадает самая вера в призраки,
то остается какой-то осадок страха и безотчетной тоски.
(Сделаю здесь необходимое нотабене: если бы случилось, что мать пережила господина Версилова,
то осталась бы буквально без гроша на старости лет, когда б не эти три тысячи Макара Ивановича, давно уже удвоенные процентами и которые он оставил ей все целиком, до последнего рубля, в прошлом году, по духовному завещанию. Он предугадал Версилова даже в то еще время.)
И если народы Запада принуждены будут, наконец, увидеть единственный лик России и признать ее призвание,
то остается все еще неясным, сознаем ли мы сами, чт́о есть Россия и к чему она призвана?
Кое-где виднелась свежевзрытая земля. Та к как домашних свиней китайцы содержат в загонах,
то оставалось допустить присутствие диких кабанов, что и подтвердилось. А раз здесь были кабаны, значит, должны быть и тигры. Действительно, вскоре около реки на песке мы нашли следы одного очень крупного тигра. Он шел вдоль реки и прятался за валежником. Из этого можно было заключить, что страшный зверь приходил сюда не для утоления жажды, а на охоту за козулями и кабанами.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять
осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С
тех пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год,
то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда
останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Простаков (Скотинину). Правду сказать, мы поступили с Софьюшкой, как с сущею сироткой. После отца
осталась она младенцем.
Тому с полгода, как ее матушке, а моей сватьюшке, сделался удар…
Простаков. От которого она и на
тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже лет не было о нем ни слуху, ни вести,
то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она
осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Стародум. Как! А разве
тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который бы всю свою знатность устремил на
то только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и достиг уже до
того, чтоб самому ему ничего желать не
оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли
тот, кому нечего желать, а лишь есть чего бояться?