Неточные совпадения
— Чего не можно! Садись! Бог простит! не нарочно ведь, не с намерением, а от забвения. Это
и с праведниками случалось! Завтра вот чем свет встанем, обеденку отстоим, панихидочку отслужим — все как
следует сделаем.
И его душа будет радоваться, что родители да добрые люди об нем вспомнили,
и мы будем покойны, что свой долг выполнили. Так-то, мой друг. А горевать не след — это я всегда скажу: первое, гореваньем сына не воротишь, а второе — грех перед Богом!
Иудушка так-таки
и не дал Петеньке денег, хотя, как добрый отец, приказал в минуту отъезда положить ему в повозку
и курочки,
и телятинки,
и пирожок. Затем он, несмотря на стужу
и ветер, самолично вышел на крыльцо проводить сына, справился, ловко ли ему сидеть, хорошо ли он закутал себе ноги,
и, возвратившись в дом, долго крестил окно в столовой, посылая заочное напутствие повозке, увозившей Петеньку. Словом, весь обряд выполнил как
следует, по-родственному.
—
И баиньки можно.
И кроватка у меня готова для тебя,
и все как
следует. Хочется тебе баиньки — почивай, Христос с тобой! А все-таки ты об этом подумай: куда бы лучше, кабы ты с нами в Головлеве осталась!
— Смотря по тому, как возьмешься, мой друг. Ежели возьмешься как
следует — все у тебя пойдет
и ладно
и плавно; а возьмешься не
так, как
следует — ну,
и застрянет дело, в долгий ящик оттянется.
Наконец
следовали рассказы из области беременностей,
так сказать, политических, относительно которых Арина Петровна являлась уже не карательницей, а укрывательницей
и потаковщицей.
Каждое движение умирающего, каждое его слово немедленно делались известными в Головлеве,
так что Иудушка мог с полным знанием дела определить минуту, когда ему
следует выйти из-за кулис
и появиться на сцену настоящим господином созданного им положения.
«
И что бы ей стоило крошечку погодить, — сетовал он втихомолку на милого друга маменьку, — устроила бы все как
следует, умнехонько да смирнехонько —
и Христос бы с ней! Пришло время умирать — делать нечего! жалко старушку, да коли
так Богу угодно,
и слезы наши,
и доктора,
и лекарства наши,
и мы все — всё против воли Божией бессильно! Пожила старушка, попользовалась!
И сама барыней век прожила,
и детей господами оставила! Пожила,
и будет!»
Панихиды, сорокоусты, поминальные обеды
и проч. — все это он, по обычаю, отбыл как
следует и всем этим,
так сказать, оправдал себя
и перед людьми,
и перед провидением.
— Я, батя, книжку одну читал,
так там именно сказано: услугами ума, ежели оный верою направляется, отнюдь не
следует пренебрегать, ибо человек без ума в скором времени делается игралищем страстей. А я даже
так думаю, что
и первое грехопадение человеческое оттого произошло, что дьявол, в образе змия, рассуждение человеческое затмил.
—
Так вот оно на мое
и выходит. Коли человек держит себя аккуратно: не срамословит, не суесловит, других не осуждает, коли он притом никого не огорчил, ни у кого ничего не отнял… ну,
и насчет соблазнов этих вел себя осторожно —
так и совесть у того человека завсегда покойна будет.
И ничто к нему не пристанет, никакая грязь! А ежели кто из-за угла
и осудит его,
так, по моему мнению,
такие осуждения даже в расчет принимать не
следует. Плюнуть на них —
и вся недолга!
— Знаю я,
и даже очень хорошо понимаю!
И все-таки не нужно было этого делать, не
следовало! Дом-то двенадцать тысяч серебрецом заплачен — а где они? Вот тут двенадцать тысяч плакали, да Горюшкино тетеньки Варвары Михайловны, бедно-бедно, тысяч на пятнадцать оценить нужно… Ан денег-то
и многонько выйдет!
— Позвольте вам доложить, кралечка! вы не
так кушаете-с! вы слишком уж скоро-с! — поучал он ее, когда она немного успокоилась, — пакальчик (
так называл он рюмку)
следует держать в ручках вот как-с! Потом поднести к устам
и не торопясь: раз, два, три… Господи баслави!
Следующее лето было ужасно. Мало-помалу сестер начали возить по гостиницам к проезжающим господам,
и на них установилась умеренная такса. Скандалы
следовали за скандалами, побоища за побоищами, но сестры были живучи, как кошки,
и все льнули, все желали жить. Они напоминали тех жалких собачонок, которые, несмотря на ошпаривания, израненные, с перешибленными ногами, все-таки лезут в облюбованное место, визжат
и лезут. Держать при театре подобные личности оказывалось неудобным.
Выслушав показание Байбакова, помощник градоначальника сообразил, что ежели однажды допущено, чтобы в Глупове был городничий, имеющий вместо головы простую укладку, то, стало быть, это
так и следует. Поэтому он решился выжидать, но в то же время послал к Винтергальтеру понудительную телеграмму [Изумительно!! — Прим. издателя.] и, заперев градоначальниково тело на ключ, устремил всю свою деятельность на успокоение общественного мнения.
Марк, по-своему, опять ночью, пробрался к нему через сад, чтоб узнать, чем кончилось дело. Он и не думал благодарить за эту услугу Райского, а только сказал, что
так и следовало сделать и что он ему, Райскому, уже тем одним много сделал чести, что ожидал от него такого простого поступка, потому что поступить иначе значило бы быть «доносчиком и шпионом».
Неточные совпадения
Городничий. Скажите!
такой просвещенный гость,
и терпит — от кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы
и на свет не
следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
Добчинский.То есть оно
так только говорится, а он рожден мною
так совершенно, как бы
и в браке,
и все это, как
следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с.
Так я, изволите видеть, хочу, чтоб он теперь уже был совсем, то есть, законным моим сыном-с
и назывался бы
так, как я: Добчинский-с.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не
так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз
и того… как там
следует — чтобы
и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый
и начните.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова
и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж
и вы! не нашли другого места упасть!
И растянулся, как черт знает что
такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Следовало взять сына портного, он же
и пьянюшка был, да родители богатый подарок дали,
так он
и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки;
так он ко мне.