Через три дня у Арины Петровны все было уже готово к отъезду.
Отстояли обедню, отпели и схоронили Павла Владимирыча. На похоронах все произошло точно так, как представляла себе Арина Петровна в то утро, как Иудушке приехать в Дубровино. Именно так крикнул Иудушка: «Прощай, брат!» — когда опускали гроб в могилу, именно так же обратился он вслед за тем к Улитушке и торопливо сказал...
Он
отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день, встав раньше обыкновенного, не пив чаю, пришел в восемь часов утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди.
— Все мое преступление состоит в том, — продолжал Вихров, — что я в одном моем романе
отстаивал бедных наших женщин, а в другом — бедных наших мужиков.
Милица вместе с тетей Родайкой,
отстояв обедню и молебен в соборе, вышла на церковную паперть в тесных рядах толпы. Её глаза всегда задумчивые, с затаенной в них грустью, сейчас светились радостными огнями, вызванными всеобщим подъемом и воодушевлением. Её губы улыбались. Рука, крепко прижимавшая к себе руку тети Родайки, заметно дрожала.
Молитвенное настроение заразительно: он поддался ему — в его внутреннем мире совершился как бы духовный перелом, дух победил плоть — свежий и добрый, он
отстоял обедню и моментами снова, как и накануне, горячо молился. Но, увы, это были только моменты.
Неточные совпадения
Признаюсь, это известие меня озадачило. Как! этот благолепный старик, который праздника в праздник не вменяет, ежели двух
обеден не
отстоит, который еще давеча говорил, что свою Анну Ивановну ни на какую принцессу не променяет… снохач!!
Отстояли мы заутреню, потом
обедню.
Екатерина Петровна хоть соглашалась, что нынче действительно стали
отстаивать слабых,
бедных женщин, но все-таки сделать какой-нибудь решительный шаг колебалась, считая Тулузова почти не за человека, а за дьявола. Тогда камер-юнкер, как сам человек мнительный и способный придумать всевозможные опасности, навел ее за одним секретным ужином на другого рода страх.
Выпили по бутылочке зельтерской воды, потом умылись и сделались опять так же свежи и бодры, как будто, только сей час
отстоявши раннюю
обедню, собрались по-христиански провести день свой.
Через неделю, в воскресенье, следовавшее за знаменитою проповедью «о предрассудках», Демидов не сманкировал, а приехал в церковь, но, опоздав, вошел в половине
обедни. Он до конца
отстоял службу и проповедь, которая на этот раз касалась вещей обыкновенных и ничего острого в себе для него не заключала; но тут же он выкинул удивительную штуку, на которую архимандрит ответил еще более удивительною.