— Постой! помолчи минутку! дай матери слово сказать! Помнишь ли, что в заповеди-то сказано: чти отца твоего и
матерь твою — и благо ти будет… стало быть, ты «блага»-то себе не хочешь?
Неточные совпадения
— Глуп-глуп, а смотри, как исподтишка
мать козыряет! «В чем и прошу чувствительнейше принять уверение…», милости просим! Вот я тебе покажу, что значит «чувствительнейше принимать уверение»! Выброшу тебе кусок, как Степке-балбесу — вот ты и узнаешь тогда, как я понимаю
твои «уверения»!
— Шутовку ты, что ли, из меня сделать хочешь! — прикрикнула она на него, —
мать об деле говорит, а он — скоморошничает! Нечего зубы-то мне заговаривать! сказывай, какая
твоя мысль! В Головлеве, что ли, его, у
матери на шее, оставить хочешь?
— Уж коли ты хочешь все знать, так я могу и ответ дать. Жила я тут, покуда сын Павел был жив; умер он — я и уезжаю. А что касается до сундуков, так Улитка давно за мной по
твоему приказанью следит. А по мне, лучше прямо сказать
матери, что она в подозрении состоит, нежели, как змея, из-за чужой спины на нее шипеть.
— Ну, вот за это спасибо! И Бог тебя, милый дружок, будет любить за то, что
мать на старости лет покоишь да холишь. По крайности, приеду ужо в Погорелку — не скучно будет. Всегда я икорку любила, — вот и теперь, по милости
твоей полакомлюсь!
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою
мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
— Это мой другой страшный грех! — перебила ее Татьяна Марковна, — я молчала и не отвела тебя… от обрыва!
Мать твоя из гроба достает меня за это; я чувствую — она все снится мне… Она теперь тут, между нас… Прости меня и ты, покойница! — говорила старуха, дико озираясь вокруг и простирая руку к небу. У Веры пробежала дрожь по телу. — Прости и ты, Вера, — простите обе!.. Будем молиться!..
— Это ты про Эмс. Слушай, Аркадий, ты внизу позволил себе эту же выходку, указывая на меня пальцем, при матери. Знай же, что именно тут ты наиболее промахнулся. Из истории с покойной Лидией Ахмаковой ты не знаешь ровно ничего. Не знаешь и того, насколько в этой истории сама твоя мать участвовала, да, несмотря на то что ее там со мною не было; и если я когда видел добрую женщину, то тогда, смотря на
мать твою. Но довольно; это все пока еще тайна, а ты — ты говоришь неизвестно что и с чужого голоса.
А в те поры деньги были дороги, вещи — дешевы, гляжу я на них, на
мать твою с отцом — экие ребята, думаю, экие дурачишки!
Неточные совпадения
И ношу
твою облегчила судьба, // Сопутница дней славянина! // Еще ты в семействе раба, // Но
мать уже вольного сына!..
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении
твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание
твоему воспитанию, но не мог иначе основать
твоего состояния, как разлучась с
твоей матерью и с тобою.
Митрофан. Как не целовать, дядюшка,
твоей ручки. Ты мой отец… (К
матери.) Который бишь?
— Только я не знаю, — вступилась княгиня-мать за свое материнское наблюдение за дочерью, — какое же
твое прошедшее могло его беспокоить? Что Вронский ухаживал за тобой? Это бывает с каждою девушкой.
— Нет, об этом самом. И поверь, что для меня женщина без сердца, будь она старуха или не старуха,
твоя мать или чужая, не интересна, и я ее знать не хочу.