Неточные совпадения
Потолок был закопчен, обои
на стенах треснули и во многих местах висели клочьями,
подоконники чернели под густым слоем табачной золы, подушки валялись
на полу, покрытом липкою грязью,
на кровати
лежала скомканная простыня, вся серая от насевших
на нее нечистот.
Кухня в подвале, и ей приходится налегать своим жирным телом на тощего старичка странника, который уже давно
лежит на подоконнике и наблюдает, что делается во дворе.
Неточные совпадения
По ночам, волнуемый привычкой к женщине, сердито и обиженно думал о Лидии, а как-то вечером поднялся наверх в ее комнату и был неприятно удивлен:
на пружинной сетке кровати
лежал свернутый матрац, подушки и белье убраны, зеркало закрыто газетной бумагой, кресло у окна — в сером чехле, все мелкие вещи спрятаны, цветов
на подоконниках нет.
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли цветы с
подоконников,
на месте их стояли аптечные склянки с хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка красных чернил,
лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком белой бумажки.
Как сейчас я его перед собой вижу. Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он сидит у окна своего небольшого деревянного домика, в одном из переулков, окружающих Арбат. С одной стороны у него столик,
на котором
лежит вчерашний нумер «Московских ведомостей»; с другой,
на подоконнике,
лежит круглая табакерка, с березинским табаком, и кожаная хлопушка, которою он бьет мух. У ног его сидит его друг и собеседник, жирный кот Васька, и умывается.
Так делал он, когда просыпался по воскресеньям, после обеда. Но он не вставал, всё таял. Солнце уже отошло от него, светлые полосы укоротились и
лежали только
на подоконниках. Весь он потемнел, уже не шевелил пальцами, и пена
на губах исчезла. За теменем и около ушей его торчали три свечи, помахивая золотыми кисточками, освещая лохматые, досиня черные волосы, желтые зайчики дрожали
на смуглых щеках, светился кончик острого носа и розовые губы.
Люба в синей бархатной кофте с низко вырезанной грудью и Нюра, одетая как «бэбэ», в розовый широкий сак до колен, с распущенными светлыми волосами и с кудряшками
на лбу,
лежат, обнявшись,
на подоконнике и поют потихоньку очень известную между проститутками злободневную песню про больницу.