Неточные совпадения
Увы! мы стараемся устроиться как
лучше, мы враждуем друг с другом по вопросу о переименовании земских судов в полицейские управления, а в конце концов все-таки убеждаемся,
что даже передача следственной части от становых приставов к судебным следователям (мера сама по себе очень полезная) не избавляет нас от тупого чувства недовольства, которое и после учреждения судебных следователей, по-прежнему, продолжает окрашивать все наши поступки, все житейские отношения наши.
— Очень уж вы, сударь, просты! — утешали меня мои м — ские приятели. Но и это утешение действовало плохо. В первый раз в жизни мне показалось,
что едва ли было бы не
лучше, если б про меня говорили: «Вот молодец! налетел, ухватил за горло — и делу конец!»
Что он очень хорошо знает, какую механику следует подвести, чтоб вы в одну минуту перестали существовать, — в этом, конечно, сомневаться нельзя; но, к счастью, он еще
лучше знает,
что от прекращения чьего-либо бытия не только для него, но и вообще ни для кого ни малейшей пользы последовать не должно.
Двугривенный прояснил его мысли и вызвал в нем те лучшие инстинкты, которые склоняют человека понимать,
что бытие
лучше небытия, а препровождение времени за закуской
лучше, нежели препровождение времени в писании бесплодных протоколов, на которые еще бог весть каким оком взглянет Сквозник-Дмухановский (за полтинник ведь и он во всякое время готов сделаться другом дома).
— Так-то вот мы и живем, — продолжал он. — Это бывшие слуги-то! Главная причина: никак забыть не можем. Кабы-ежели бог нам забвение послал, все бы, кажется,
лучше было. Сломал бы хоромы-то, выстроил бы избу рублей в двести, надел бы зипун, трубку бы тютюном набил… царствуй! Так нет, все хочется, как получше. И зальце чтоб было, кабинетец там,
что ли, «мадам! перметте бонжур!», «человек! рюмку водки и закусить!» Вот
что конфузит-то нас! А то как бы не жить! Житье — первый сорт!
— И то еще ладно, капитан,
что вы
хорошее расположение духа не утратили! — усмехнулся я.
— Одним словом, прежде
лучше жилось — так,
что ли, капитан? — поддразнил Колотов.
— Он самый-с. В земстве-с, да-с. Шайку себе подобрал… разночинцев разных… все места им роздал, — ну, и держит уезд в осаде. Скоро дождемся,
что по большим дорогам разбойничать будут. Артели, банки, каммуны… Это дворянин-с! Дворянин, сударь, а какими делами занимается! Да вот батюшка
лучше меня распишет!
— «А по-моему, — это опять первый голос, —
лучше недоимки очищать, потому
что своевременная уплата повинностей есть первый признак человека, созревшего для свободы».
P. S. А
что ты насчет адвоката Ерофеева пишешь, будто бы со скопца сорок тысяч получил, то не завидуй ему. Сорок тысяч тогда полезны, если на оные
хороший процент получать; Ерофеев же наверное сего направления своим деньгам не даст, а либо по портным да на галстуки оные рассорит, либо в кондитерской на пирожках проест. Еще смолоду он эту склонность имел и никогда утешением для своих родителей не был".
— Напротив того, смею думать,
что это признак очень
хороший, ваше превосходительство.
Но когда я, со слезами на глазах, просил его успокоиться; когда я доказал ему,
что в видах его же собственной пользы
лучше, ежели дело его будет в руках человека, ему сочувствующего (я могу признавать его обличения несвоевременными, но не сочувствовать им — не могу!), когда я, наконец, подал ему стакан чаю и предложил папиросу, он мало-помалу смягчился. И теперь, милая маменька, из этого чувствительного, но не питающего к начальству доверия человека я вью веревки!
Вот почему я, как друг, прошу и, как мать, внушаю: берегись этих людей! От них всякое покровительство на нас нисходит, а между прочим, и напасть. Ежели же ты несомненно предвидишь,
что такому лицу в расставленную перед ним сеть попасть надлежит, то
лучше об этом потихоньку его предварить и совета его спросить, как в этом случае поступить прикажет. Эти люди всегда таковые поступки помнят и ценят.
Так за Деруновым и утвердилась навсегда кличка «министр». И не только у нас в доме, но и по всей округе, между помещиками, которых дела он, конечно, знал
лучше, нежели они сами. Везде его любили, все советовались с ним и удивлялись его уму, а многие даже вверяли ему более или менее значительные куши под оборот, в полной уверенности,
что Дерунов не только полностью отдаст деньги в срок, но и с благодарностью.
— Крестьяне? крестьянину, сударь, дани платить надо, а не о приобретении думать. Это не нами заведено, не нами и кончится. Всем он дань несет; не только казне-матушке, а и мне, и тебе, хоть мы и не замечаем того. Так ему свыше прописано. И по моему слабому разуму, ежели человек бедный, так
чем меньше у него, тем даже
лучше. Лишней обузы нет.
Лукьяныч выехал за мной в одноколке, на одной лошади. На вопрос, неужто не нашлось попросторнее экипажа, старик ответил,
что экипажей много, да в лом их
лучше отдать, а лошадь одна только и осталась, прочие же «кои пали, а кои так изничтожились».
При этой мысли мне сделалось так скверно,
что даже померещилось: не
лучше ли бросить? то есть оставить все по-прежнему и воротиться назад?
Надеюсь,
что это школа
хорошая и вполне достаточная, чтобы из самого несомненного «ротозея» сделать осторожного и опытного практика.
— Опять ежели теперича самим рубить начать, — вновь начал Лукьяныч, — из каждой березы верно полсажонок выйдет. Ишь какая стеколистая выросла — и вершины-то не видать! А под парками-то восемь десятин — одних дров полторы тыщи саженей выпилить можно! А молодятник сам по себе! Молодятник еще
лучше после вырубки пойдет! Через десять лет и не узнаешь,
что тут рубка была!
—
Чего же лучше-с! Вот не угодно ли на моей лошади хоть в Филипцево съездить. И Степана Лукьяныча с собой захватим.
Однако, как он сразу в своем деле уверился, так тут ему
что хочешь говори: он всё мимо ушей пропущает!"Айда домой, Федор! — говорит, — лес первый сорт! нечего и смотреть больше! теперь только маклери, как бы подешевле нам этот лес купить!"И купит, и цену
хорошую даст, потому
что он настоящий лес видел!
— У меня, ваше благородие, по здешней округе очень знакомства довольно.
Хорошие господа доверяют мне, а не то чтобы
что! Ну, и купцы тоже: и в Р., и в К., и в Т.
Лучше скажу тебе: даже немец здешний такое мнение об нас, русских, имеет,
что в худом-то платье человеку больше верят, нежели который человек к нему в карете да на рысаках к крыльцу подъедет.
Дерунов вдруг утратил присущее всякому русскому кулаку представление о существовании Сибири, или
лучше сказать, он и теперь еще помнит об ней, но знает наверное,
что Сибирь существует не для него, а для"других-прочиих".
— Ну, он самый и есть… мужчина! У нас, батюшка, нынче все дела полюбовным манером кончаются. Это прежде онлют был, а нынче смекнул,
что без огласки да потихоньку не в пример
лучше.
— Еще бы! Разумеется, кому же
лучше знать! Я об том-то и говорю: каковы в Петербурге сведения! Да-с, вот извольте с такими сведениями дело делать! Я всегда говорил:"Господа! покуда у вас нет живогоисследования, до тех пор все равно,
что вы ничего не имеете!"Правду я говорю? правду?
— Позвольте вам, ваше сиятельство, доложить! Это точно,
что по нашему месту… по нашему, можно сказать, необразованию… лен у нас, можно сказать, в большом упущении… Это так-с. Однако, ежели бы теперича обучить, как его сеять, или хоша бы, например, семена
хорошие предоставить… большую бы пользу можно от этого самого льна получить! Опять хоша бы и наша деревенская баба… нешто она хуже галанской бабы кружева сплетет, коли-ежели ей показать?
И я, значит, видючи,
что эта пустошь примерно не пять тысяч стоит, а восемь, докладываю:"Не
лучше ли, мол, ваше превосходительство, попридержаться до времени?"И коли-ежели при сем господин мне вторительно приказывает:"Беспременно эту самую пустошь чтоб за пять тысяч продать" — должен ли я господина послушаться?
— Позвольте, — сказал он, — не
лучше ли возвратиться к первоначальному предмету нашего разговора. Признаться, я больше насчет деточек-с. Я воспитатель-с. Есть у нас в заведении кафедра гражданского права, ну и, разумеется, тут на первом месте вопрос о собственности. Но ежели возможен изложенный вами взгляд на юридическую истину, если он, как вы говорите, даже обязателен в юридической практике…
что же такое после этого собственность?
Видит Варвара Ивановна,
что дело подходящее: князь, молодой человек, статьи
хорошие, образованный… стала его приголубливать.
— Никогда! — воскликнул он совершенно твердым голосом. — Plutot la mort que le deshonneur! [
Лучше смерть,
чем бесчестие! (франц.)]
Но чтобы ты мог
лучше понять мой административный идеал, я попрошу тебя вообразить себе,
что в настоящую минуту я нахожусь у дел.
— Жизнь наша полна подобного рода экскурсий в область запретного, или,
лучше сказать, вся она — не
что иное, как сплошная экскурсия.
— Нет, уж ты
лучше… да
что ты жуешь?
что ты все жуешь? — Афоня проворно подносит ко рту руку и что-то выплевывает.
Марья Петровна сама знает,
что она
хорошая женщина, и нередко, находясь наедине с самой собою, потихоньку умиляется по поводу разнообразных своих добродетелей.
Она менее года как замужем за"
хорошим человеком", занимающим в губернском городе довольно видное место, которого, однако ж, Феденька откровенно называет слюняем и фофаном; Марья Петровна души в ней не слышит, потому
что Пашенька любит копить деньги.
—
Что это за Эндоуров такой? должно быть,
хороший человек?
Года мои преклонные, да и здоровье нынче уж не то,
что прежде бывало: вот и хочется мне теперь, чтоб вы меня, старуху, успокоили, грех-то с меня этот сняли,
что вот я всю жизнь все об маммоне да об маммоне, а на
хорошее да на благочестивое — и нет ничего.
— Извините меня, маменька, но мне кажется,
что все это только фантазии ваши, и напрасно вы с этим делом обратились ко мне ("это она Федьке весь капитал-то при жизни еще передать хочет!" — шевельнулось у него в голове)! Вы
лучше обратились бы к Сенечке: он на эти дела мастер; он и пособолезновал бы с вами, и натолковался бы досыта, и предположений бы всяких наделал!
Помни, мой друг,
что любовь — всё для женщины, или,
лучше сказать,
что вся женщина есть любовь.
"Стало быть, нужно отступить?" — спросишь ты меня и, конечно, спросишь с негодованием. Мой друг! я слишком хорошо понимаю это негодование, я слишком ценю благородный источник его, чтоб ответить тебе сухим:"Да,
лучше отступить!"Я знаю, кроме того,
что подобные ответы не успокоивают, а только раздражают. Итак, поищем оба, не блеснет ли нам в темноте луч надежды, не бросит ли нам благосклонная судьба какого-нибудь средства, о котором мы до сих пор не думали?
По-видимому даже, она умна, потому
что прямо обратилась к тому человеку, который всего
лучше может устроить ее дело, то есть к Федьке. Quant a ce dernier, sa reponse a la belle amoureuse est incomparable de brio.
— Мало ли денег! Да ведь и я не с ветру говорю, а настоящее дело докладываю. Коли много денег кажется, поторговаться можно. Уступит и за семьсот. А и не уступит, все-таки упускать не след. Деньги-то, которые ты тут отдашь, словно в ламбарте будут. Еще
лучше, потому
что в Москву за процентами ездить не нужно, сами придут.
— Но я еще
лучше понимаю,
что если б она пожелала видеть во мне танцмейстера, то это было бы много полезнее. Я отплясывал бы, но, по крайней мере, вреда никому бы не делал. А впрочем, дело не в том: я не буду ни танцмейстером, ни адвокатом, ни прокурором — это я уж решил. Я буду медиком; но для того, чтоб сделаться им, мне нужно пять лет учиться и в течение этого времени иметь хоть какие-нибудь средства, чтоб существовать. Вот по этому-то поводу я и пришел с вами переговорить.
— Да
что же ты все обо мне; ты
лучше о себе расскажи! — откликнулся я, когда она уж достаточно повертела меня во все стороны.
—
Что ж, и Коронат, кажется, —
хороший молодой человек! — счел долгом вступиться я.
— Тут и нет кощунства. Я хочу сказать только,
что если ты вмешиваешь бога в свои дела, то тебе следует сидеть смирно и дожидаться результатов этого вмешательства. Но все это, впрочем, к делу не относится, и, право, мы сделаем
лучше, если возвратимся к прерванному разговору. Скажи, пожалуйста, с
чего тебе пришла в голову идея,
что Коронат непременно должен быть юристом?
— Отчего же? Ведь доискаться,
что человек между грядами спрятался, или допросить его так, чтоб ему тепло сделалось, — право, все это становой может сделать если не
лучше (не забудьте, на его стороне опыт прежних лет!), то отнюдь не хуже, нежели любой юрист.
— А то у нас такой случай был: в Егорьев день начали крестьяне попа по полю катать — примета у них такая,
что урожай
лучше будет, если поп по полю покатается, — а отец на эту сцену и нагрянул! Ну, досталось тут всем на орехи!