Неточные совпадения
Словом сказать, он открыт и беззащитен
со всех сторон…
— Или, говоря другими
словами, вы находите меня, для первой и случайной встречи, слишком нескромным… Умолкаю-с. Но так как, во всяком случае, для вас должно быть совершенно индифферентно, одному ли коротать время в трактирном заведении, в ожидании лошадей, или в компании, то надеюсь, что вы не откажетесь напиться
со мною чаю. У меня есть здесь дельце одно, и ручаюсь, что вы проведете время не без пользы.
Когда-то он служил здесь по выборам, потом судился за скрытие убийства и был изгнан
со службы; потом засек свою дворовую девку, опять судился и оставлен в подозрении…
словом, целый формуляр.
Похлопывали Терпибедова по животу, как бы нащупывая спрятанных там курчат, пугали его, убирали
со стола его тарелку с недоеденным кушаньем,
словом, проделывали на нем весь скудный репертуар домашних театральных представлений.
Сказав последние
слова, отец Арсений даже изменил своей сдержанности. Он встал
со стула и обе руки простер вперед, как бы взывая к отмщению. Мы все смолкли. Колотов пощипывал бородку и барабанил по столу; Терпибедов угрюмо сосал чубук; я тоже чувствовал, что любопытство мое удовлетворено вполне и что не мешало бы куда-нибудь улизнуть. Наконец капитан первый нарушил тишину.
— Женат, четверо детей. Жена у него, в добрый час молвить, хорошая женщина! Уж так она мне приятна! так приятна! и покорна, и к дому радельна,
словом сказать, для родителев лучше не надо! Все здесь,
со мною живут, всех у себя приютил! Потому, хоть и противник он мне, а все родительское-то сердце болит! Не по нем, так по присным его! Кровь ведь моя! ты это подумай!
— Забеги, как из Чемезова в обратный поедешь! И с крестьянами коли насчёт земли не поладишь — только
слово шепни — Дерунов купит! Только что уж в ту пору я пяти тысяч не дам! Ау, брат! Ты с первого
слова не взял, а я
со второго
слова — не дам!
Помню весь этот кагал, у которого, начиная
со сторожа, никаких других
слов на языке не было, кроме: урвать, облапошить, объегорить, пустить по миру…
— Теперь, брат, деревню бросить надо! — говорили другие, — теперь там целая стена сердцеведцев образовалась. Смотрят, уставив брады, да умозаключают каждый сообразно
со степенью собственной невежественности! Чем больше который невежествен, тем больше потрясений и подкопов видит. Молви ты в присутствии сердцеведца какое-нибудь неизвестное ему
слово — ну, хоть «моветон», что ли — сейчас"фюить!", и пошла писать губерния.
— Знаю я вашу «крошечку». Взглянуть на вас — уж так-то вы молоды, так-то молоды! Одень любого в сарафан — от девки не отличишь! А как начнете говорить — кажется, и габвахта ваша, и та от ваших
слов со стыда сгореть должна!
И вот, благодаря какому-нибудь глупому, но вовремя попавшемуся на язык
слову, эти паразиты далеко проскакивают вперед и даже
со временем становятся на страже.
— Карьера моя… то бишь, семейное мое положение… фу-ты!
Словом сказать, не клеится тут что-то, мой друг! Быть может, впоследствии…
со временем… Прощай, голубчик!
Борьбу с партикуляризмом, борьбу с католицизмом, борьбу с социалистическими порываниями —
словом,
со всем, что чувствует себя утесненным в тех рамках, которые выработал для жизни идеал государства, скомпонованный в Берлине.
Неточные совпадения
Уж сумма вся исполнилась, // А щедрота народная // Росла: — Бери, Ермил Ильич, // Отдашь, не пропадет! — // Ермил народу кланялся // На все четыре стороны, // В палату шел
со шляпою, // Зажавши в ней казну. // Сдивилися подьячие, // Позеленел Алтынников, // Как он сполна всю тысячу // Им выложил на стол!.. // Не волчий зуб, так лисий хвост, — // Пошли юлить подьячие, // С покупкой поздравлять! // Да не таков Ермил Ильич, // Не молвил
слова лишнего. // Копейки не дал им!
Скотинин (Стародуму). Ба! Да ты весельчак. Давеча я думал, что к тебе приступу нет. Мне
слова не сказал, а теперь все
со мной смеешься.
Однако ж она согласилась, и они удалились в один из тех очаровательных приютов, которые
со времен Микаладзе устраивались для градоначальников во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило между ними — это для всех осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее
слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
Он прочел письмо и остался им доволен, особенно тем, что он вспомнил приложить деньги; не было ни жестокого
слова, ни упрека, но не было и снисходительности. Главное же — был золотой мост для возвращения. Сложив письмо и загладив его большим массивным ножом слоновой кости и уложив в конверт с деньгами, он с удовольствием, которое всегда возбуждаемо было в нем обращением
со своими хорошо устроенными письменными принадлежностями, позвонил.
Что? Что такое страшное я видел во сне? Да, да. Мужик — обкладчик, кажется, маленький, грязный,
со взъерошенною бородой, что-то делал нагнувшись и вдруг заговорил по-французски какие-то странные
слова. Да, больше ничего не было во сне, ― cказал он себе. ― Но отчего же это было так ужасно?» Он живо вспомнил опять мужика и те непонятные французские
слова, которые призносил этот мужик, и ужас пробежал холодом по его спине.