Неточные совпадения
В обществе эти люди носят название «дельцов», потому что они
не прочь от компромиссов, и «добрых малых», потому что они
всегда готовы на всякое двоедушие.
Всегда вооруженные, недоступные и неподкупные, они
не останавливаются
не только перед насилием, но и перед пустотою.
Тут была простая мораль «пур ле жанс», которую ни один делец обуздания никогда
не считает для себя обязательною и в которой
всегда имеется достаточно широкая дверь, чтобы выйти из области азбучных афоризмов самому и вывести из нее своих присных.
Только в одном случае и доныне русский бюрократ
всегда является истинным бюрократом. Это — на почтовой станции, когда смотритель
не дает ему лошадей для продолжения его административного бега. Тут он вытягивается во весь рост, надевает фуражку с кокардой (хотя бы это было в комнате), скрежещет зубами, сует в самый нос подорожную и возглашает...
Столкновение приходит
не вдруг, но что оно несомненно придет — в этом служит ручательством тот громадный запас досужества, который
всегда находится в распоряжении пошлости.
— Осмелюсь высказать мою мысль вполне, — продолжал я с чувством, —
не нужно обескураживать, ваше превосходительство! нужно, чтоб они
всегда с полным доверием, с возможною, так сказать, искренностью… Быть может, я слишком смел, ваше превосходительство! быть может, мои скромные представления…
— Напротив!
всегда будьте искренни! Что же касается до вашего великодушного желания, то я тем более ничего
не имею против удовлетворения его, что в свое время, без вреда для дела, наименование «заблуждающихся» вновь можно будет заменить наименованием злоумышленников…
Не правда ли?
Пишу к тебе кратко, зная, что теперь тебе
не до писем. Будь добр, мой друг, и впредь утешай меня, как
всегда утешал. Благословляя тебя на новый труд, остаюсь любящая тебя
Поэтому, друг мой, ежели ты и видишь, что высший человек проштрафился, то имей в виду, что у него
всегда есть ответ: я, по должности своей, опыты производил! И все ему простится, потому что он и сам себя давно во всем простил. Но тебе он никогда того
не простит, что ты его перед начальством в сомнение или в погрешность ввел.
Все это я и прежде очень хорошо знал. Я знал и то, что"дураков учить надо", и то, что"с суконным рылом"в калашный ряд соваться
не следует, и то, что"на то в море щука, чтобы карась
не дремал". Словом сказать, все изречения, в которых, как в неприступной крепости, заключалась наша столповая, безапелляционная мудрость. Мало того, что я знал:при одном виде избранников этой мудрости я
всегда чувствовал инстинктивную оторопь.
Помню судью, лихого малого, который никогда
не затруднялся"для своего брата дворянина одолжение сделать", но
всегда как-то так устроивал, что, вместо одолжения, выходила пакость.
И теперь, как
всегда, я остаюсь при своем славянском гостеприимстве и ничего другого
не понимаю, кроме разговора по душе… со всяким встречным,
не исключая даже человека, который вот-вот сейчас начнет меня «облапошивать».
— Еще бы! Разумеется, кому же лучше знать! Я об том-то и говорю: каковы в Петербурге сведения! Да-с, вот извольте с такими сведениями дело делать! Я
всегда говорил:"Господа! покуда у вас нет живогоисследования, до тех пор все равно, что вы ничего
не имеете!"Правду я говорю? правду?
Одного
не любил генерал в отце Алексее: что он елеем волосы себе мазал. И потому, поговорив об архиереях,
всегда склонял разговор и на этот предмет...
Решили на том, чтоб идти отцу Алексею к Анпетову и попробовать его усовестить. Эту миссию выполнил отец Алексей в ближайший воскресный день, но успеха
не имел. Начал отец Алексей с того, что сказал, что
всегда были господа и
всегда были рабы.
И только он, сидящий там,имеет законное основание считать себя властелином окрестности, по праву, издавна признанному, а
не купленному при содействии кабаков, и только он же
всегда был и будет подлинным сыном церкви, а
не нахальным пришлецом, воровски восхитившим
не принадлежащее ему звание.
— У вас, по-видимому,
всегда полдни! И давеча полдни, и теперь полдни! Наспятся, потом начнут потягиваться да почесываться — опять полдни! Нет-с, этак нельзя-с! этак
не управляют имениями! таким манером, конечно, никакого дохода никогда получить нельзя!
Во-первых, он, как говорится, toujours a cheval sur les principes; [
всегда страшно принципиален (франц.)] во-вторых,
не прочь от «святого» и выражается о нем так: «convenez cependant, mon cher, qu'il у a quelque chose que notre pauvre raison refuse d'approfondir», [однако согласитесь, дорогой, есть вещи, в которые наш бедный разум отказывается углубляться (франц.)] и, в-третьих, пишет и монологи и передовые статьи столь неослабно, что никакой Оффенбах
не в силах заставить его положить оружие, покуда существует хоть один несраженный враг.
Поэтому, хотя он в настоящую минуту и
не у дел, но считает карьеру свою далеко
не оконченною, и когда проезжает мимо сената, то
всегда хоть одним глазком да посмотрит на него.
Что женщина охотно увлекается — это правда, но
не менее правда и то, что она
всегда увлекается в известных границах.
— Вы рады, а я в восторге-с. Я
всегда и везде говорил, что вы скромны. Вы по природе переводчицы — я это знаю. Поэтому я всех,
всегда и везде убеждал:"Господа! дадимте им книжку — пусть смотрят в нее!"
Не правда ли, mesdames?
Я
всегда и везде говорил:"Господа!
не полагайте движению препон, но умейте овладеть им.
Марья Петровна — женщина очень почтенная: соседи знают ее за чадолюбивейшую из матерей, а отец Павлин, местный сельский священник и духовник Марьи Петровны, даже всенародно однажды выразился, что душа ее
всегда с благопоспешением стремится к благоутешению ближнего, а десница никогда
не оскудевает благоготовностью к благоукрашению храмов божиих.
Поэтому, когда им случалось вдвоем обедать, то у Марьи Петровны
всегда до того раскипалось сердце, что она, как ужаленная, выскакивала из-за стола и,
не говоря ни слова, выбегала из комнаты, а Сенечка следом за ней приставал:"Кажется, я, добрый друг маменька, ничем вас
не огорчил?"Наконец, когда Марья Петровна утром просыпалась, то, сплеснув себе наскоро лицо и руки холодною водой и накинув старенькую ситцевую блузу, тотчас же отправлялась по хозяйству и уж затем целое утро переходила от погреба к конюшне, от конюшни в контору, а там в оранжерею, а там на скотный двор.
Никогда
не имев случая испытать над собой гнет чьей-нибудь власти, сама
всегда властвуя и повелевая, она исполнялась каким-то наивным удивлением перед Феденькой, который сразу подчинял ее себе.
Во-первых, все эти самонадеянные люди почти
всегда нескромны и хвастливы, что совсем
не входит в расчеты замужней женщины, которая желает сохранить les dehors. [приличия (франц.)]
А еще хуже, что он совсем
не умеет вести себя за столом, и когда кончит суп, то
всегда кладет ложку на скатерть.
Довольно. Еще раз прошу: внимательно обсуди настоящее мое письмо и
не забывай ту, которая сердцем
всегда с тобою, —
— Нет, мне скучать нельзя: у меня дети, мой друг. Да и некогда. Если б занятий
не было, тогда другое дело… Вот я помню, когда я в девушках была, то
всегда скучала!
— Да, все он; всему он меня научил. Он желал, чтоб я
всегда была занята. Вообще он был добр, даже очень добр до меня, но насчет этого строг. Праздность
не только порок, но и бедствие: она суетные мечтания порождает, а эти последние ввергают человека в духовную и материальную нищету — вот как он говорил.
— Ах, что ты! чем же ты мне мешать можешь! Если б и были у меня занятия, то я для родного должна их оставить. Я родных почитаю, мой друг, потому что ежели мы родных почитать
не станем, то что же такое будет! И Савва Силыч
всегда мне внушал, что почтение к родным есть первый наш долг. Он и об тебе вспоминал и
всегда с почтением!
— Ты
не поверишь, как они бедны! ах, как бедны! — продолжала она таким голосом, как будто ей вот-вот сейчас душу на части начнут рвать. — И представь себе, бедны, а в кабаке у меня
всегда толпа!
— В том-то и дело, друг мой, что крестьянам эта земля нужна — в этом-то и выгода твоя! А владели ли они или
не владели — это
всегда обделать было можно: Савва Силыч с удовольствием бы для родного похлопотал.
Не отдай ты эти «Кусточки» — ведь цены бы теперь твоему имению
не было!
Смотрит
всегда исподлобья, иногда вдруг замурлычет или засмеется, словно хочет сказать что-то очень колкое, но ничего
не выходит.
Я знал, что Коронат
не денег от меня хочет: на этот счет он
всегда был очень брезглив.
— Нет уж… Хоть ты и родной мне и я привыкла мнения родных уважать… Впрочем, это — уж
не первый у нас разговор: ты
всегда защитником Короната был. Помнишь, в последний твой приезд? Я его без пирожного оставить хотела, а ты выпросил!
Это было ясно. В сущности, откуда бы ни отправлялись мои друзья, но они, незаметно для самих себя, фаталистически
всегда приезжали к одному и тому же выходу, к одному и тому же практическому результату. Но это была именно та «поганая» ясность, которая
всегда так глубоко возмущала Плешивцева. Признаюсь, на этот раз она и мне показалась
не совсем уместною.
— В том ли смысле или в другом — это как хочешь, так и можешь понимать. А только я
всегда, и как мать и как христианка, скажу: кто об своих делах
не радеет, тот и богу
не слуга.
Взвешивая все эти выгоды и сравнивая их с теми жертвами, которые государство, взамен их, от него требует, буржуа
не может
не сознавать, что последние почти ничтожны, и потому редко ропщет по их поводу (между прочим, он понимает и то, что
всегда имеет возможность эти жертвы разложить на других).
Председатель казенной палаты прямо говорил, что
не только в настоящий набор, но если будет объявлен и другой, и третий — он
всегда послужить готов.
Таким образом, он прочитал мне целый ряд «записок», в которых, с государственной точки зрения, мужик выказывался опутанным такою сетью всевозможных опасностей, что если б из тех же «записок»
не явствовало, что, в лице моего собеседника, мужик
всегда найдет себе верную и скорую помощь, а следовательно, до конца погибнуть
не может, то мне сделалось бы страшно.