Неточные совпадения
— А прочие —
кто невинно падшим объявился, а
кто в приказчики к немцу нанялся. Ничего — немцы нашими не гнушаются покудова. Прохора-то Петрова, чай,
знаете?
Что он очень хорошо
знает, какую механику следует подвести, чтоб вы в одну минуту перестали существовать, — в этом, конечно, сомневаться нельзя; но, к счастью, он еще лучше
знает, что от прекращения чьего-либо бытия не только для него, но и вообще ни для
кого ни малейшей пользы последовать не должно.
— Да ты
знаешь ли, курицын сын, с
кем дело имеешь? ты это видишь? уткнись рылом-то в подорожную! уткнись! прочитай!
— Смеется… писатель! Смейтесь, батюшка, смейтесь! И так нам никуда носу показать нельзя! Намеднись выхожу я в свой палисадник — смотрю, а на клумбах целое стадо Васюткиных гусей пасется. Ну, я его честь честью: позвал-с, показал-с. «Смотри, говорю, мерзавец! любуйся! ведь по-настоящему в остроге сгноить за это тебя мало!» И что ж бы, вы думали, он мне на это ответил? «От мерзавца слышу-с!» Это Васютка-то так поговаривает! ась? от
кого, позвольте
узнать, идеи-то эти к ним лопали?
Зная твое доброе сердце, я очень понимаю, как тягостно для тебя должно быть всех обвинять; но если начальство твое желает этого, то что же делать, мой друг! — обвиняй! Неси сей крест с смирением и утешай себя тем, что в мире не одни радости, но и горести! И
кто же из нас может сказать наверное, что для души нашей полезнее: первые или последние! Я, по крайней мере, еще в институте была на сей счет в недоумении, да и теперь в оном же нахожусь.
И даже не
знает бессмысленная чернь, куда исчезает ее трудовой хлеб и
кого он будет питать…
— Да ведь настоящая-то цена…
кто ее
знает, какая она?!
— Я-то сержусь! Я уж который год и не
знаю, что за «сердце» такое на свете есть! На мужичка сердиться! И-и! да от
кого же я и пользу имею, как не от мужичка! Я вот только тебе по-христианскому говорю: не вяжись ты с мужиком! не твое это дело! Предоставь мне с мужика получать! уж я своего не упущу, всё до копейки выберу!
— Неизвестно-с. И за что — никто не
знает. Сказывали, этта, будто господин становой писал. Ни с
кем будто не знакомится, книжки читает, дома по вечерам сидит…
— А
кто его
знает! Может, он промежду себя революцию пущал. Не по-людски живет! ни с
кем хлеба-соли не водит!
Кому вдомек, что у него на уме!
— Вот это ты дельное слово сказал. Не спросят — это так. И ни тебя, ни меня, никого не спросят, сами всё, как следует, сделают! А почему тебя не спросят, не хочешь ли
знать? А потому, барин, что уши выше лба не растут, а у
кого ненароком и вырастут сверх меры — подрезать маленечко можно!
Еще на днях один становой-щеголь мне говорил:"По-настоящему, нас не становыми приставами, а начальниками станов называть бы надо, потому что я, например, за весь свой стан отвечаю: чуть ежели
кто ненадежен или в мыслях нетверд — сейчас же к сведению должен дать
знать!"Взглянул я на него — во всех статьях куроед! И глаза врозь, и руки растопырил, словно курицу поймать хочет, и носом воздух нюхает. Только вот мундир — мундир, это точно, что ловко сидит! У прежних куроедов таких мундирчиков не бывало!
И
кто же
знает, столп ли он по части союзов семейного и государственного? Может быть, в государственном союзе он усматривает одни медали, которыми уснащена его грудь? Может быть, в союзе семейном…
Видно было, что при этом он имел в виду одну цель: так называемое"заговариванье зубов", но, как человек умный, он и тут различал людей и
знал,
кому можно"заговаривать зубы"и наголо и
кому с тонким оттенком юмора, придающего речи приятный полузагадочный характер.
— Нельзя, сударь, нрав у меня легкий, — онзнает это и пользуется. Опять же земляк, кум, детей от купели воспринимал — надо и это во внимание взять. Ведь он, батюшка, оболтус оболтусом, порядков-то здешних не
знает: ни подать, ни принять — ну, и руководствуешь. По его, как собрались гости, он на всех готов одну селедку выставить да полштоф очищенного! Ну, а я и воздерживай. Эти крюшончики да фрукты — ктообо всем подумал? Я-с! А
кому почет-то?
— Еще бы! Разумеется,
кому же лучше
знать! Я об том-то и говорю: каковы в Петербурге сведения! Да-с, вот извольте с такими сведениями дело делать! Я всегда говорил:"Господа! покуда у вас нет живогоисследования, до тех пор все равно, что вы ничего не имеете!"Правду я говорю? правду?
Генерал любил батюшку; он вообще охотно разговаривал от Писания и даже хвалился начитанностью своей по этой части. Сверх того, батюшка давал ему случай припоминать об архиереях, которых он
знал во времена своего губернаторства, и о том, как и
кто из них служил заутреню в светлое Христово воскресенье.
Хотя и несомненно, что он повздорил с князем Иваном Семенычем — это с его стороны был очень замечательный гражданский подвиг! — но
кто же
знает, что он не тоскует по этой размолвке?
Другой пример:
кто не
знает, что похищение чужой собственности есть прямое нарушение гражданских законов, но ежели бы X., благодаря каким-нибудь формальным упущениям со стороны Z., оттягал у последнего с плеч рубашку, разве кто-нибудь скажет, что такой исход процесса есть отрицание права собственности!
И
знаешь ли,
кто произвел этот коренной переворот в обращении с любовью!
Кто же не
знает, что главный город Греции был Солон?
Право, жизнь совсем не так сложна и запутанна, как ты хочешь меня уверить. Но ежели бы даже она и была такова, то существует очень простая манера уничтожить запутанности — это разрубить тот узел, который мешает больше других. Не
знаю,
кто первый употребил в дело эту манеру, — кажется, князь Александр Иванович Македонский, — но
знаю, что этим способом он разом привел армию и флоты в блистательнейшее положение.
Может быть, он и тогда, при жизни мужа, уж думал:"Мерзавец этот Савка! какую штучку поддел! вон как она ходит! ишь! ишь! так по струнке и семенит ножками!"И
кто же
знает, может быть, он этому Савке, другу своему, даже подсыпал чего-нибудь, чтоб поскорей завладеть этою маленькою женщиной, которая так охотно пойдет за тем,
кто первый возьмет ее за ручку, и потом всю жизнь будет семенить ножками по струнке супружества!
— Ну да, я их-то и называю диалектическими приемами. Потому что если б наши исходные пункты были действительно разные, то и результаты их были бы разные. Но этого нет, а следовательно, при одинаковых результатах, какая же надобность
знать, откуда
кто отправляется: с Плющихи ли в столичном городе Москве, или с Офицерской в столичном городе Петербурге?
—
Знаю я, батюшка! Десять лет сряду за убылые души плачу — очень хорошо
знаю!
Кого в солдаты,
кого в ратники взяли, а
кто и сам собой помер — а я плати да плати! Россия-матушка — вот тебе государство! Не маленькая я, что ты меня этим словом тычешь!
Знаю, ах, как давно я его
знаю!
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не
знают, что такое значит «прикажете принять».
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький — как его
узнаешь,
кто он?
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя
знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Нет великой оборонушки! // Кабы
знали вы да ведали, // На
кого вы дочь покинули, // Что без вас я выношу? // Ночь — слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..