Целую неделю потом Стрелов ходил точно опущенный в воду и при докладе
генералу говорил печально и как-то особенно глубоко вздыхал. В то же время девица Евпраксея сделалась сурова и неприступна. Прочая прислуга, вся подобранная Стреловым, приняла какой-то особенный тон, не то жалостливый, не то пренебрежительный. Словом сказать, в доме воцарился странный порядок, в котором генерал очутился в роли школьника, с которым, за фискальство или другую подлость, положено не говорить.
Неточные совпадения
Меня будут заставлять каждодневно обвинять, я каждый день буду одерживать победы над присяжными заседателями — и
генерал будет
говорить, что я только исполняю свою обязанность.
Я знал
генерала, который до того скептически относился к"чудесам кровопускания", что
говорил мне...
— Да что
говорить, ваше превосходительство, — подзадоривал Осип Иваныч, — я сам тамошний житель и верно это знаю. Сделай теперича
генерал направление влево, к тому, значит, месту, где и без того готовый мост через Вьюлку выстроен, первое дело — не нужно бы совсем переправы делать, второе дело — кровопролития не было бы, а третье дело — артиллерия осталась бы цела!
На вопрос
генерала:"Что сей сон значит?" — губернатор несколько нахмурился, ибо просторечия даже в разговоре не любил, а как сам
говорил слогом докладных записок, так и от других того требовал.
Собственно
говоря, ломали все, без исключения; но
генерал сделался до того уже прозорлив, что в самой манере ломания усматривал очень тонкие, почти неуловимые оттенки.
Напротив того, пред лицо
генерала предстал малый солидный, облеченный в синюю поддевку тонкого сукна, плотно обтягивавшую довольно объемистое брюшко, который
говорил сдержанно резонным тоном и притом умел сообщить своей почтительности такой характер, как будто источником ее служило не грубое раболепство, а лишь сознание заслуг и высокости звания того лица, которому он, Антон, имел честь «докладывать».
Это до того приятно поразило
генерала, что и он, в свою очередь, не счел возможным отнестись к Стрелову в том презрительно-фамильярном тоне, в каком он вообще
говорил с людьми низкого звания.
Все
говорило генералу, что горячка новшеств должна в скором времени стихнуть.
Одного не любил
генерал в отце Алексее: что он елеем волосы себе мазал. И потому,
поговорив об архиереях, всегда склонял разговор и на этот предмет...
—
Говори, мой друг! — благосклонно ответил
генерал.
Свидание двух
генералов было странное. Старый
генерал расчувствовался и пролил слезы. Молодой
генерал смотрел строго, как будто приехал судить старика. «Раб лукавый! — как бы
говорил его холодный, почти стеклянный взор, — куда ты зарыл вверенный тебе талант?»
— А ведь знаете,
генерал немного и вас обвиняет.
Говорит, что вы весь лес за десять тысяч продали, тогда как…
— Зачем врать! Намеднись везу я ее в этом самом тарантасе… Только везу я, и пришла мне в голову блажь. Дай, думаю, попробую:"А знаешь ли,
говорю, Меропа Петровна, что я вам скажу?" — «Сказывай»,
говорит. — "Скажу я тебе,
говорю, что хоша я и мужик, а в ином разе против двух
генералов выстою!"
"Чьи такие?"–"
Генерала Голозадова,
говорят, свидетелей из города везем".
Марья Петровна радовалась успехам Митеньки, во-первых, потому, что это не позволяло Сенечке
говорить:"Все у вас дети пастухи — я один
генерал!"и, во-вторых, потому, что Митенька один умел сдерживать Феденьку, эту скорбь и вместе с тем радость и чаянье ее материнского сердца.
Едет Сенечка на перекладной, едет и дремлет. Снится ему, что маменька костенеющими руками благословляет его и
говорит:"Сенечка, друг мой! вижу, вижу, что я была несправедлива против тебя, но так как ты
генерал, то оставляю тебе… мое материнское благословение!"Сенечка вздрагивает, кричит на ямщика:"пошел!"и мчится далее и далее, до следующей станции.
Для самолюбия женщины большой удар, если избранник ее сердца открывает большие глаза, когда при нем
говорят о фенианском вопросе, об интернационале, о старокатоликах etc., если он смешивает Геродота с
генералом Михайловским-Данилевским, Сафо с г-жою Кохановскою, если на вопрос о Гарибальди он отвечает известием о новом фасоне гарибальдийки.
— Нет, не: «ну, ваше превосходительство», а просто: «ваше превосходительство»! Я вам говорю, полковник, перемените ваш тон! Надеюсь также, что вы не оскорбитесь, если я предложу вам слегка поклониться и вместе с тем склонить вперед корпус. С
генералом говорят, склоняя вперед корпус, выражая таким образом почтительность и готовность, так сказать, лететь по его поручениям. Я сам бывал в генеральских обществах и все это знаю… Ну-с: «ваше превосходительство».
Я не враг так называемого прогресса; но все эти университеты да семинария там, да народные училища, эти студенты, поповичи, разночинцы, вся эта мелюзга, tout ce found du sac, la petite propriete, pire que le proletariat (
генерал говорил изнеженным, почти расслабленным голосом), voila ce qui m'effraie… вот где нужно остановиться… и остановить.
Неточные совпадения
— Положим, княгиня, что это не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но не в том дело — и он опять обратился к
генералу, с которым
говорил серьезно, — не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
Но Бетси не слыхала ее. Она
говорила, перегнувшись вниз, с подошедшим к ней
генералом.
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, — сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями с мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зa
говорил с ним.
— Пойдемте, если вам угодно, — сказал он по-французски; но Анна прислушивалась к тому, что
говорил генерал, и не заметила мужа.
— Тоже сломал ногу,
говорят, —
говорил генерал. — Это ни на что не похоже.