Неточные совпадения
…Очень бы
хотелось получить письма, которые Шаховский обещал мне из России. Может,
там что-нибудь мы бы нашли нового. В официальных мне ровно ничего не говорят — даже по тону не замечаю, чтобы у Ивана Александровича
была тревога, которая должна всех волновать, если теперь совершается повторение того, что
было с нами. Мы здесь ничего особенного не знаем, как ни хлопочем с Михаилом Александровичем поймать что-нибудь новое: я хлопочу лежа, а он кой-куда ходит и все возвращается ни с чем.
P. S.С лишком год выписываю от Annette Памятную Книжку Лицея(1852–1853); верно,
там есть выходки на мой и Вильгельма счет, и она церемонится прислать. Пожалуйста, если она не решается прислать ее, пришли ты на имя Балакшина. Мне непременно
хочется иметь этот документ. [В «Памятной книжке» Лицея на 1852–1853 гг. Пущин и Кюхельбекер не упоминаются.]
Сегодня пишу тебе, заветный друг, два слова в Нижн кий. Не знаю даже, застанет ли этот листок тебя
там, Я сейчас еду с Матвеем в Тобольск хлопотать о билетах насчет выезда. Свистунов пишет, что надобно подавать просьбы. Если бы они давно это сказали, все
было бы давно кончено. Надобно понудить губернское правление. Иначе ничего не
будет.
Хочется скорее за Урал. Я везу Ивана Дмитриевича, который не терпит холоду.
— Mon cher, — сказал ему почти нежным голосом Бегушев, — в четверг бал в Дворянском собрании; мне
хочется быть там, вы тоже поедете со мной. Будьте так добры, поезжайте в моих санях, возьмите два билета: себе и мне.
Пьеру
захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки, это движенье, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
Неточные совпадения
— Нет, мне и
есть не
хочется. Я
там поел. А вот пойду умоюсь.
Ему как-то предчувствовалось, что, по крайней мере, на сегодняшний день он почти наверное может считать себя безопасным. Вдруг в сердце своем он ощутил почти радость: ему
захотелось поскорее к Катерине Ивановне. На похороны он, разумеется, опоздал, но на поминки
поспеет, и
там, сейчас, он увидит Соню.
— Нет! — говорил он на следующий день Аркадию, — уеду отсюда завтра. Скучно; работать
хочется, а здесь нельзя. Отправлюсь опять к вам в деревню; я же
там все свои препараты оставил. У вас, по крайней мере, запереться можно. А то здесь отец мне твердит: «Мой кабинет к твоим услугам — никто тебе мешать не
будет»; а сам от меня ни на шаг. Да и совестно как-то от него запираться. Ну и мать тоже. Я слышу, как она вздыхает за стеной, а выйдешь к ней — и сказать ей нечего.
Но и рассказ Инокова о том, что в него стрелял регент, очевидно, бред.
Захотелось подробно расспросить Инокова: как это
было? Он пошел в столовую,
там, в сумраке, летали и гудели тяжелые, осенние мухи; сидела, сматывая бинты, толстая сестра милосердия.
— Нет, подожди! — продолжал Дмитрий умоляющим голосом и нелепо разводя руками. —
Там — четыре, то
есть пять тысяч. Возьми половину, а? Я должен бы отказаться от этих денег в пользу Айно… да, видишь ли, мне
хочется за границу, надобно поучиться…