Неточные совпадения
Annette! Кто меня поддерживает? Я в Шлиссельбурге сам не свой был, когда получал
письмо твое не в субботу, а в воскресенье, — теперь вот слишком год ни
строки, и я, благодаря бога, спокоен, слезно молюсь за вас. Это каше свидание. У Плуталова после смерти нашли вашу записку, но я ее не видал, не знаю, получили ли вы ту, которую он взял от меня и обещал вам показать.
Скоро ли к вам дойдут мои несвязные
строки? Скоро ли от вас что-нибудь услышу? Говорите мне про себя, про наших, если что знаете из
писем. Нетерпеливо жду вашего доброго
письма. Приветствуйте за меня Матвея Ивановича. Обоим вам желаю всего приятного и утешительного.
В доказательство, что наши
письма не без внимания остаются в III отделении, скажу вам, что недавно сестра Annette получила мой листок с несколькими зачеркнутыми
строками. Видно, этим господам нечего там делать…
Очень понимаю, как бедная Варя утомилась душой;поблагодари ее, если мое
письмо застанет вас вместе. Добрые ее
строки вполне выражают состояние ее души: она за нас всех отсутствующих сострадала больной. Сходи за меня на родную могилу, поклонись праху. Тут соединяются все наши молитвы.
В конце
письма —
строки из «Прощальной песни» А. А. Дельвига к выпускному экзамену лицеистов 1-го выпуска.
Два слова письменных в дополнение к
письму вашего соименника, дорогой фотограф, в ответ на ваши
строки от 18 декабря… О кончине Вольфа — вы, верно, это уже знаете от Ж.Адамовны, к которой писали из Тобольска. Он страдал жестоко пять месяцев. Горячка тифозная, а потом вода в груди. Смерть была успокоением, которого он сам желал, зная, что нет выздоровления.
Но в этот второй раз ее глаза долго, неподвижно смотрели на немногие
строки письма, и эти светлые глаза тускнели, тускнели, письмо выпало из ослабевших рук на швейный столик, она закрыла лицо руками, зарыдала.
Неточные совпадения
Просидев дома целый день, она придумывала средства для свиданья с сыном и остановилась на решении написать мужу. Она уже сочиняла это
письмо, когда ей принесли
письмо Лидии Ивановны. Молчание графини смирило и покорило ее, но
письмо, всё то, что она прочла между его
строками, так раздражило ее, так ей возмутительна показалась эта злоба в сравнении с ее страстною законною нежностью к сыну, что она возмутилась против других и перестала обвинять себя.
В последней
строке не было размера, но это, впрочем, ничего:
письмо было написано в духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не было: ни имени, ни фамилии, ни даже месяца и числа. В postscriptum [В приписке (лат.).] было только прибавлено, что его собственное сердце должно отгадать писавшую и что на бале у губернатора, имеющем быть завтра, будет присутствовать сам оригинал.
Затем писавшая упоминала, что омочает слезами
строки нежной матери, которая, протекло двадцать пять лет, как уже не существует на свете; приглашали Чичикова в пустыню, оставить навсегда город, где люди в душных оградах не пользуются воздухом; окончание
письма отзывалось даже решительным отчаяньем и заключалось такими стихами:
И что ж? Глаза его читали, // Но мысли были далеко; // Мечты, желания, печали // Теснились в душу глубоко. // Он меж печатными
строками // Читал духовными глазами // Другие
строки. В них-то он // Был совершенно углублен. // То были тайные преданья // Сердечной, темной старины, // Ни с чем не связанные сны, // Угрозы, толки, предсказанья, // Иль длинной сказки вздор живой, // Иль
письма девы молодой.
Это приуготовило меня к чему-то важному, ибо обыкновенно
письма писала ко мне матушка, а он в конце приписывал несколько
строк.