Брат Петр на Кавказе; поехал по собственному желанию на год в экспедицию. Недавно писал ко мне из Прочного Окопа, где приняли его Нарышкины с необыкновенною дружбою: добрый Мишель чуть не задушил его,
услышав голос, напоминающий меня. Теперь они все в горах, брат в отряде у Засса…
Неточные совпадения
Бледный как смерть, начал что-то читать; читал довольно долго, но вряд ли многие могли его
слышать, так
голос его был слаб и прерывист.
Не нужно вам говорить, что мне необходимо иногда
слышать ваш
голос; вы это знаете и, верно, по возможности, будете доставлять мне это утешение.
Об Нарышкиных имею известие от брата Петра из Прочного Окопа, — Нарышкин чуть было не задушил его,
услышавши знакомый ему мой
голос. Родственно они приняли моего Петра, который на год отправился по собственному желанию в экспедицию. Теперь они все в горах. Талызин уехал в Петербург и, кажется, не воротится, я этому очень рад. При нем я бы не поехал по приглашению Фонвизина.
Твой брат у меня в келье: с каким наслаждением я его вижу, с каким удовольствием
слышу его
голос и что это все во мне воскрешает!» (16 августа 1842 г.)
За Victor Joly большое спасибо. Второй выпуск его статей лучше первых. Приятно
слышать независимый
голос бельгийца, одаренного верным взглядом…
Ты говоришь: верую, что будет мир, а я сейчас
слышал, что проскакал курьер с этим известием в Иркутск. Должно быть, верно, потому что это сказал почтмейстер Николаю Яковлевичу. Будет ли мир прочен — это другой вопрос, но все-таки хорошо, что будет отдых. Нельзя же нести на плечах народа, который ни в чем не имеет
голоса, всю Европу. Толчок дан поделом — я совершенно с тобой согласен. Пора понять, что есть дело дома и что не нужно быть полицией в Европе.
Пробираюсь вдоль забора и вдруг
слышу голоса; один голос я тотчас узнал: это был повеса Азамат, сын нашего хозяина; другой говорил реже и тише. «О чем они тут толкуют? — подумал я. — Уж не о моей ли лошадке?» Вот присел я у забора и стал прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова. Иногда шум песен и говор голосов, вылетая из сакли, заглушали любопытный для меня разговор.
И постепенно в усыпленье // И чувств и дум впадает он, // А перед ним воображенье // Свой пестрый мечет фараон. // То видит он: на талом снеге, // Как будто спящий на ночлеге, // Недвижим юноша лежит, // И
слышит голос: что ж? убит. // То видит он врагов забвенных, // Клеветников и трусов злых, // И рой изменниц молодых, // И круг товарищей презренных, // То сельский дом — и у окна // Сидит она… и всё она!..
Неточные совпадения
— // Потом я песни
слышала, // Всё
голоса знакомые, // Девичьи
голоса:
Сам губернатор к барину // Приехал: долго спорили, // Сердитый
голос барина // В застольной дворня
слышала;
— Не то еще
услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с
голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
— Едем, едем, — отвечал счастливый Левин, не перестававший
слышать звук
голоса, сказавший: «до свидания», и видеть улыбку, с которою это было сказано.
— Однако как сильно пахнет свежее сено! — сказал Степан Аркадьич, приподнимаясь. — Не засну ни за что. Васенька что-то затеял там.
Слышишь хохот и его
голос? Не пойти ли? Пойдем!