Неточные совпадения
Вы не можете себе представить, с каким затруднением я наполняю
эти страницы в виду спящего фельдъегеря в каком-нибудь чулане. Он мне обещает через несколько времени побывать у батюшки, прошу, чтобы
это осталось тайною, он видел Михаила два раза, расспросите его об нем. Не знаю, где вообразить себе Николая, умел ли он что-нибудь сделать. Я не делаю вопросов, ибо
на это нет ни
места, ни времени. Из Шлиссельбургане было возможности никак следить, ибо солдаты в ужасной строгости и почти не сходят с острова.
Все наши по просьбам родных помещены, куда там просили, кроме Трубецких, Юшневских и Артамона. Они остались
на местах известного тебе первого расписания. Не понимаю, что
это значит, вероятно, с почтою будет разрешение. Если Барятинского можно было поместить в Тобольск, почему же не быть там Трубецким?! В Красноярск Давыдов и Спиридов: следовательно, нет затруднения насчет губернских городов.
Премилое получил письмо от почтенного моего Егора Антоновича; жалею, что не могу тебе дать прочесть.
На листе виньетка, изображающая Лицей и дом директорский с садом. Мильон воспоминаний при виде
этих мест! — С будущей почтой поговорю с ним. До сих пор не писал еще к Розену и не отвечал Елизавете Петровне.
Скажи, каким образом, Вильгельм пишет
на твоем листке? Или он переведен куда-нибудь? Видно, они расстались с братом. Бобрищевы-Пушкины нынешнюю зиму перейдут в Тобольск. Павел Сергеевич очень доволен
этим перемещением: будет вместе с Фонвизиными, и брату лучше в
этом заведении, нежели в Красноярске, а может быть, перемена
места произведет некоторую пользу в его расстроенном положении.
Взглянуть
на эти знакомые
места, вспомнить все, что так живо во мне, было истинное наслаждение.
…Последняя могила Пушкина! Кажется, если бы при мне должна была случиться несчастная его история и если б я был
на месте К. Данзаса, то роковая пуля встретила бы мою грудь: я бы нашел средство сохранить поэта-товарища, достояние России, хотя не всем его стихам поклоняюсь; ты догадываешься, про что я хочу сказать; он минутно забывал свое назначение и все
это после нашей разлуки…
Признаюсь, вызывая его сюда, я не об одном себе думаю, он угадал истинное основание моего желания. Давно уже по его письмам видел, что он не
на месте и что вы и Марья Николаевна преследуете его и гоните сюда. Первое мое приглашение было написано 1 декабря, также вдруг за полчаса до отсылки писем к городничему. Что из всего
этого выйдет, право, не знаю.
Дом занимаем порядочный, вдовы Бронниковой, которая позволяет нам
на свой счет делать всевозможные поправки, и за
это позволение берет 250 рублей в год. Наружность нечто вроде станции в России, но расположение удобно. Для нас ничего лучшего не нужно. Каждому можно быть у себя, и есть
место, где можно быть вместе. [В доме Бронникова Пущин жил вместе с Е. П. Оболенским — до женитьбы последнего
на В. С. Барановой.] Не перехожу сегодня
на другую страницу. Время обедать.
Вместо
этого объявлено нам
на днях постановление комитета гг. министров, высочайше утвержденное в феврале, которым разрешено нам отлучаться с билетами из
мест водворения по уважительным причинам: живущим в городах
на 30 верст, а живущим в деревнях
на 50 верст, и то
на три дня.
Но об
этом довольно — пожалуй, станешь распространяться о том, что должно быть не
на бумаге, а где-нибудь в другом
месте.
Последние известия о Марье Александровне заключаются в том, что она едет в Петербург искать
места. Значит, не осуществилась ее фантастическая мысль ухаживать за матерью покойного своего жениха. Я ей
это предсказывал, но она ничего не хотела слушать. Добрая женщина, но вся
на ходулях. От души желаю ей найти приют. Жаль, что она не умела остаться в институте…
Балаклава взята русскими — три тысячи врагов легло
на месте. Завтра будем читать
это в газетах… [Написано карандашом — крупно. Слух был неверный, радость преждевременная.]
Сейчас пробежал телеграфическое известие из Ирбита, что Балаклава взята нашими и что 3 т. врагов легло
на месте. Ура! будем ждать 18 № «Московских ведомостей». Говорят,
это там подробно рассказано. — Минеев, впрочем, должен быть у нас прежде
этого листка. Я сказал, потому что меня
эта новость расшевелила, и потом уже придумал, что вы ее сами услышите.
Долго я смотрел
на Девичий монастырь [Письмо Н. Д. —
на листке с видом Девичьего монастыря в Москве.] — и мне знакомо
это место, — я часто там бывал, живя близко у Колошиных…
Пожалуйста, разбери все
это хорошенько, поставь себя
на наше
место, и, верно, ты согласишься, что другого исхода
этому заветному делу [нет].
Легаспи, по повелению короля, покорил и остров Лосонг, или Люсон. Он на Пассиге основал нынешний город, удержав ему название бывшего
на этом месте селения Мейрон-Нила, или, сокращенно, Mai-Nila. Легаспи привлек китайцев, завел с ними торговлю, которая процветает и поныне. Вскоре наехали францисканцы, доминиканцы, настроили церквей, из которых августинский
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание
на присутственные
места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком
месте неприлично… Я и прежде хотел вам
это заметить, но все как-то позабывал.
Новый ходок, Пахомыч, взглянул
на дело несколько иными глазами, нежели несчастный его предшественник. Он понял так, что теперь самое верное средство —
это начать во все
места просьбы писать.
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а
это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих
мест до сих — и
на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет
этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие
на моем
месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Строился новый город
на новом
месте, но одновременно с ним выползало
на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что
это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…