Неточные совпадения
До самой кончины
своей он почти каждый
день со мною виделся, дорожа простою моею беседою, хотя ни привычками, ни образом мыслей, ни нравом мы большею частию друг с другом не сходствовали.
В четырех верстах от меня находилось богатое поместье, принадлежащее графине Б***; но в нем жил только управитель, а графиня посетила
свое поместье только однажды, в первый год
своего замужества, и то прожила там не более месяца. Однако ж во вторую весну моего затворничества разнесся слух, что графиня с мужем приедет на лето в
свою деревню. В самом
деле, они прибыли в начале июня месяца.
На дворе увидел я дорожную телегу; мне сказали, что у меня в кабинете сидит человек, не хотевший объявить
своего имени, но сказавший просто, что ему до меня есть
дело.
Марья Гавриловна долго колебалась; множество планов побега было отвергнуто. Наконец она согласилась: в назначенный
день она должна была не ужинать и удалиться в
свою комнату под предлогом головной боли. Девушка ее была в заговоре; обе они должны были выйти в сад через заднее крыльцо, за садом найти готовые сани, садиться в них и ехать за пять верст от Ненарадова в село Жадрино, прямо в церковь, где уж Владимир должен был их ожидать.
Накануне решительного
дня Марья Гавриловна не спала всю ночь; она укладывалась, увязывала белье и платье, написала длинное письмо к одной чувствительной барышне, ее подруге, другое к
своим родителям.
Мысль, что уже в последний раз провожает она
день посреди
своего семейства, стесняла ее сердце.
Он разрешал молчание разве только для того, чтоб журить
своих дочерей, когда заставал их без
дела глазеющих в окно на прохожих, или чтоб запрашивать за
свои произведения преувеличенную цену у тех, которые имели несчастье (а иногда и удовольствие) в них нуждаться.
Целый
день разъезжал с Разгуляя к Никитским воротам и обратно; к вечеру все сладил и пошел домой пешком, отпустив
своего извозчика.
Как быть! смотритель уступил ему
свою кровать, и положено было, если больному не будет легче, на другой
день утром послать в С*** за лекарем.
Через два
дни отправился он из Петербурга обратно на
свою станцию и опять принялся за
свою должность.
На другой же
день приступила она к исполнению
своего плана, послала купить на базаре толстого полотна, синей китайки и медных пуговок, с помощью Насти скроила себе рубашку и сарафан, засадила за шитье всю девичью, и к вечеру все было готово.
Обещание, данное ею на завтрашний
день, всего более беспокоило ее: она совсем было решилась не сдержать
своей торжественной клятвы.
С
своей стороны Алексей был в восхищении, целый
день думал он о новой
своей знакомке; ночью образ смуглой красавицы и во сне преследовал его воображение.
Он употребил все
свое красноречие, дабы отвратить Акулину от ее намерения; уверял ее в невинности
своих желаний, обещал никогда не подать ей повода к раскаянию, повиноваться ей во всем, заклинал ее не лишать его одной отрады: видаться с нею наедине, хотя бы через
день, хотя бы дважды в неделю.
Если бы слушался я одной
своей охоты, то непременно и во всей подробности стал бы описывать свидания молодых людей, возрастающую взаимную склонность и доверчивость, занятия, разговоры; но знаю, что большая часть моих читателей не
разделила бы со мною моего удовольствия.
Старики до тех пор обдумывали все это каждый про себя, что наконец друг с другом и переговорились, обнялись, обещались
дело порядком обработать и принялись о нем хлопотать каждый со
своей стороны.
На другой
день Алексей, твердый в
своем намерении, рано утром поехал к Муромскому, дабы откровенно с ним объясниться.
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с
своими глупыми расспросами! не дадите ни слова поговорить о
деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Там у нас и вист
свой составился: министр иностранных
дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я.
Вчерашнего
дни я…» Ну, тут уж пошли
дела семейные: «…сестра Анна Кириловна приехала к нам с
своим мужем; Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрипке…» — и прочее, и прочее.
— Нет. Он в
своей каморочке // Шесть
дней лежал безвыходно, // Потом ушел в леса, // Так пел, так плакал дедушка, // Что лес стонал! А осенью // Ушел на покаяние // В Песочный монастырь.
Краса и гордость русская, // Белели церкви Божии // По горкам, по холмам, // И с ними в славе спорили // Дворянские дома. // Дома с оранжереями, // С китайскими беседками // И с английскими парками; // На каждом флаг играл, // Играл-манил приветливо, // Гостеприимство русское // И ласку обещал. // Французу не привидится // Во сне, какие праздники, // Не
день, не два — по месяцу // Мы задавали тут. //
Свои индейки жирные, //
Свои наливки сочные, //
Свои актеры, музыка, // Прислуги — целый полк!