Неточные совпадения
Почтеннейшее письмо ваше от 15-го сего месяца получить имел я честь 23 сего же месяца,
в коем вы изъявляете мне свое желание иметь подробное известие о времени рождения и смерти, о службе, о домашних обстоятельствах, также и о занятиях и нраве покойного Ивана Петровича Белкина, бывшего
моего искреннего друга и соседа по поместьям.
Молодой хозяин сначала стал следовать за мною со всевозможным вниманием и прилежностию; но как по счетам оказалось, что
в последние два года число крестьян умножилось, число же дворовых птиц и домашнего скота нарочито уменьшилось, то Иван Петрович довольствовался сим первым сведением и далее меня не слушал, и
в ту самую минуту, как я своими разысканиями и строгими допросами плута старосту
в крайнее замешательство привел и к совершенному безмолвию принудил, с великою
моею досадою услышал я Ивана Петровича крепко храпящего на своем стуле.
Однакож имена
в них почти все вымышлены им самим, а названия сел и деревень заимствованы из нашего околодка, отчего и
моя деревня где-то упомянута.
Иван Петрович осенью 1828 года занемог простудною лихорадкою, обратившеюся
в горячку, и умер, несмотря на неусыпные старания уездного нашего лекаря, человека весьма искусного, особенно
в лечении закоренелых болезней, как то мозолей и тому подобного. Он скончался на
моих руках на тридцатом году от рождения и похоронен
в церкви села Горюхина близ покойных его родителей.
«Господа, — сказал им Сильвио, — обстоятельства требуют немедленного
моего отсутствия; еду сегодня
в ночь; надеюсь, что вы не откажетесь отобедать у меня
в последний раз.
— Вы знаете, — продолжал Сильвио, — что я служил
в *** гусарском полку. Характер
мой вам известен: я привык первенствовать, но смолоду это было во мне страстию.
В наше время буйство было
в моде: я был первым буяном по армии. Мы хвастались пьянством: я перепил славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым. Дуэли
в нашем полку случались поминутно: я на всех бывал или свидетелем, или действующим лицом. Товарищи меня обожали, а полковые командиры, поминутно сменяемые, смотрели на меня, как на необходимое зло.
Я стал искать с ним ссоры; на эпиграммы
мои отвечал он эпиграммами, которые всегда казались мне неожиданнее и острее
моих и которые, конечно, не
в пример были веселее: он шутил, а я злобствовал.
Злобная мысль мелькнула
в уме
моем.
Я вышел
в отставку и удалился
в это местечко. С тех пор не прошло ни одного дня, чтобы я не думал о мщении. Ныне час
мой настал…
В четырех верстах от меня находилось богатое поместье, принадлежащее графине Б***; но
в нем жил только управитель, а графиня посетила свое поместье только однажды,
в первый год своего замужества, и то прожила там не более месяца. Однако ж во вторую весну
моего затворничества разнесся слух, что графиня с мужем приедет на лето
в свою деревню.
В самом деле, они прибыли
в начале июня месяца.
Отвыкнув от роскоши
в бедном углу
моем и уже давно не видав чужого богатства, я оробел и ждал графа с каким-то трепетом, как проситель из провинции ждет выхода министра.
Разговор его, свободный и любезный, вскоре рассеял
мою одичалую застенчивость; я уже начинал входить
в обыкновенное
мое положение, как вдруг вошла графиня, и смущение овладело мною пуще прежнего.
В картинах я не знаток, но одна привлекла
мое внимание.
— Право? — сказала графиня, с видом большой внимательности; — а ты,
мой друг, попадешь ли
в карту на тридцати шагах?
Однажды случилось мне целый месяц не брать пистолета:
мои были
в починке; что же бы вы думали, ваше сиятельство?
— Не знаю, — отвечал Бурмин, — не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал.
В то время я так мало полагал важности
в преступной
моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул, и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер
в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко и которая теперь так жестоко отомщена.
Я сапожник, имя
мое Готлиб Шульц, и живу от вас через улицу,
в этом домике, что против ваших окошек.
«Что ж это,
в самом деле, — рассуждал он вслух, — чем ремесло
мое нечестнее прочих? разве гробовщик брат палачу? чему смеются басурмане? разве гробовщик гаер святочный?
Еще несколько слов:
в течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям; почти все почтовые тракты мне известны; несколько поколений ямщиков мне знакомы; редкого смотрителя не знаю я
в лицо, с редким не имел я дела; любопытный запас путевых
моих наблюдений надеюсь издать
в непродолжительном времени; покамест скажу только, что сословие станционных смотрителей представлено общему мнению
в самом ложном виде.
Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня на тот самый тракт,
в те самые места. Я вспомнил дочь старого смотрителя и обрадовался при мысли, что увижу ее снова. Но, подумал я, старый смотритель, может быть, уже сменен; вероятно, Дуня уже замужем. Мысль о смерти того или другого также мелькнула
в уме
моем, и я приближался к станции *** с печальным предчувствием.
Покамест собирался он переписать
мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно не бритого лица, на сгорбленную спину — и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину
в хилого старика.
Таков был рассказ приятеля
моего, старого смотрителя, рассказ, неоднократно прерываемый слезами, которые живописно отирал он своею полою, как усердный Терентьич
в прекрасной балладе Дмитриева. Слезы сии отчасти возбуждаемы были пуншем, коего вытянул он пять стаканов
в продолжение своего повествования; но как бы то ни было, они сильно тронули
мое сердце. С ним расставшись, долго не мог я забыть старого смотрителя, долго думал я о бедной Дуне…
Недавно еще, проезжая через местечко ***, вспомнил я о
моем приятеле; я узнал, что станция, над которой он начальствовал, уже уничтожена. На вопрос
мой: «Жив ли старый смотритель?» — никто не мог дать мне удовлетворительного ответа. Я решился посетить знакомую сторону, взял вольных лошадей и пустился
в село Н.
В сени (где некогда поцеловала меня бедная Дуня) вышла толстая баба и на вопросы
мои отвечала, что старый смотритель с год как помер, что
в доме его поселился пивовар, а что она жена пивоварова.
Те из
моих читателей, которые не живали
в деревнях, не могут себе вообразить, что за прелесть эти уездные барышни!
— «Ну,
мой друг Акулина, непременно буду
в гости к твоему батюшке, к Василью-кузнецу».
Коли дома узнают, что я с барином
в роще болтала наедине, то мне беда будет; отец
мой, Василий-кузнец, прибьет меня до смерти».
Иль гусарский мундир уже тебя не прельщает!» — «Нет, батюшка, — отвечал почтительно Алексей, — я вижу, что вам не угодно, чтоб я шел
в гусары;
мой долг вам повиноваться».
— Не думаю, опять улыбаясь, сказал Серпуховской. — Не скажу, чтобы не стоило жить без этого, но было бы скучно. Разумеется, я, может быть, ошибаюсь, но мне кажется, что я имею некоторые способности к той сфере деятельности, которую я избрал, и что
в моих руках власть, какая бы она ни была, если будет, то будет лучше, чем в руках многих мне известных, — с сияющим сознанием успеха сказал Серпуховской. — И потому, чем ближе к этому, тем я больше доволен.
Неточные совпадения
Добчинский. При мне-с не имеется, потому что деньги
мои, если изволите знать, положены
в приказ общественного призрения.
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне
в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние
мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже
мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий (
в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду
в деньгах или
в чем другом, то я готов служить сию минуту.
Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь
мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа
моя жаждет просвещения.