Неточные совпадения
Начинало смеркаться, когда пришел я к комендантскому
дому. Виселица со своими жертвами страшно чернела. Тело бедной комендантши все еще валялось под крыльцом, у которого два казака стояли на карауле. Казак, приведший меня, отправился про меня доложить и, тотчас же
воротившись, ввел меня
в ту комнату, где накануне так нежно прощался я с Марьей Ивановною.
Старик, исхудалый и почернелый, лежал в мундире на столе, насупив брови, будто сердился на меня; мы положили его в гроб, а через два дня опустили в могилу. С похорон мы
воротились в дом покойника; дети в черных платьицах, обшитых плерезами, жались в углу, больше удивленные и испуганные, чем огорченные; они шептались между собой и ходили на цыпочках. Не говоря ни одного слова, сидела Р., положив голову на руку, как будто что-то обдумывая.
Матренка уже не делала дальнейших попыток к сближению с женихом. Она
воротилась в дом, когда уже засветили огонь, и молча вместе с другими села за пряжу. По лицу ее товарки сразу увидали, что она «прощенья» не принесла.
Удовлетворившись моим первым обзором, я поспешно
воротился в дом и нашел Писарева, сильно озабоченного устройством удочек, а прочих моих приятелей и хозяина — занятых своим размещением и ожиданием завтрака, потому что мы выехали из Москвы довольно рано.
Проводив за околицу крестницу и предоставив дальнейшую погребальную обрядню Устинье Клещихе, Никитишна
воротилась в дом Патапа Максимыча и там с помощью работниц и позванных деревенских молодух все привела в порядок…
Неточные совпадения
— Вр-р-решь! — нетерпеливо вскрикнул Разумихин, — почему ты знаешь? Ты не можешь отвечать за себя! Да и ничего ты
в этом не понимаешь… Я тысячу раз точно так же с людьми расплевывался и опять назад прибегал… Станет стыдно — и
воротишься к человеку! Так помни же,
дом Починкова, третий этаж…
— Он сейчас
воротится, за котом пошел. Ученое его занятие тишины требует. Я даже собаку мужеву мышьяком отравила, уж очень выла собака
в светлые ночи. Теперь у нас — кот, Никитой зовем, я люблю, чтобы
в доме было животное.
Он мотнул головой и пошел прочь,
в сторону, а Самгин, напомнив себе: «Слабоумный», —
воротился назад к
дому, чувствуя
в этой встрече что-то нереальное и снова подумав, что Марину окружают странные люди. Внизу, у конторы, его встретили вчерашние мужики, но и лысый и мужик с чугунными ногами были одеты
в добротные пиджаки, оба —
в сапогах.
Он мало об этом заботился. Когда сын его
воротился из университета и прожил месяца три
дома, отец сказал, что делать ему
в Верхлёве больше нечего, что вон уж даже Обломова отправили
в Петербург, что, следовательно, и ему пора.
Она пополнела; грудь и плечи сияли тем же довольством и полнотой,
в глазах светились кротость и только хозяйственная заботливость. К ней
воротились то достоинство и спокойствие, с которыми она прежде властвовала над
домом, среди покорных Анисьи, Акулины и дворника. Она по-прежнему не ходит, а будто плавает, от шкафа к кухне, от кухни к кладовой, и мерно, неторопливо отдает приказания с полным сознанием того, что делает.