Левин, которого давно занимала мысль о том, чтобы помирить
братьев хотя перед смертью, писал брату Сергею Ивановичу и, получив от него ответ, прочел это письмо больному. Сергей Иванович писал, что не может сам приехать, но в трогательных выражениях просил прощения у брата.
— Земли у нас, барин, десятина на душу. Держим мы на три души, — охотно разговорился извозчик. — У меня дома отец, брат, другой в солдатах. Они управляются. Да управляться-то нечего. И то
брат хотел в Москву уйти.
Тюфяев был в открытой связи с сестрой одного бедного чиновника. Над братом смеялись,
брат хотел разорвать эту связь, грозился доносом, хотел писать в Петербург, словом, шумел и беспокоился до того, что его однажды полиция схватила и представила как сумасшедшего для освидетельствования в губернское правление.
О сеньор, нам очень плохо! // Случайно я проведал стороною, // Что к ним из Рима будет новый член, // Какой-то дон Йеронимо. Он в Кадикс // На корабле на днях приехать должен. // Святых он
братий хочет подтянуть; // Они его со страхом ожидают; // Чтоб избежать в бездействии упрека, // Формальный вам готовится процесс; // Арестовать должны вас очень скоро. // Меж тем разосланы во все концы // Глашатаи, чтоб ваше отлученье // От церкви и закона объявить. // Пропали мы совсем!
Неточные совпадения
Скучно,
брат, так жить;
хочешь наконец пищи для души.
— Вот, я приехал к тебе, — сказал Николай глухим голосом, ни на секунду не спуская глаз с лица
брата. — Я давно
хотел, да всё нездоровилось. Теперь же я очень поправился, — говорил он, обтирая свою бороду большими худыми ладонями.
Как ни старался потом Левин успокоить
брата, Николай ничего не
хотел слышать, говорил, что гораздо лучше разъехаться, и Константин видел, что просто
брату невыносима стала жизнь.
— Ах, много! И я знаю, что он ее любимец, но всё-таки видно, что это рыцарь… Ну, например, она рассказывала, что он
хотел отдать всё состояние
брату, что он в детстве еще что-то необыкновенное сделал, спас женщину из воды. Словом, герой, — сказала Анна, улыбаясь и вспоминая про эти двести рублей, которые он дал на станции.
Алексей Александрович никого не
хотел видеть в Москве, а менее всего
брата своей жены. Он приподнял шляпу и
хотел проехать, но Степан Аркадьич велел его кучеру остановиться и подбежал к нему чрез снег.