Неточные совпадения
Добро Алексей Иваныч: он за душегубство и из гвардии выписан, он и в господа бога не верует;
а ты-то
что? туда
же лезешь?»
— Да так… он такой насмешник! Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен;
а странно: ни за
что б я не хотела, чтоб и я ему так
же не нравилась. Это меня беспокоило бы страх.
— Нет, Василиса Егоровна, — продолжал комендант, замечая,
что слова его подействовали, может быть, в первый раз в его жизни. — Маше здесь оставаться не гоже. Отправим ее в Оренбург к ее крестной матери: там и войска и пушек довольно, и стена каменная. Да и тебе советовал бы с нею туда
же отправиться; даром
что ты старуха,
а посмотри,
что с тобою будет, коли возьмут фортецию приступом.
Я надел тулуп и сел верхом, посадив за собою Савельича. «Вот видишь ли, сударь, — сказал старик, —
что я недаром подал мошеннику челобитье: вору-то стало совестно, хоть башкирская долговязая кляча да овчинный тулуп не стоят и половины того,
что они, мошенники, у нас украли, и того,
что ты ему сам изволил пожаловать; да все
же пригодится,
а с лихой собаки хоть шерсти клок».
— Нечего их ни жалеть, ни жаловать! — сказал старичок в голубой ленте. — Швабрина сказнить не беда;
а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает, так нечего у тебя и управы искать,
а коли признает,
что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную да запалить там огоньку: мне сдается,
что его милость подослан к нам от оренбургских командиров.
— Ты видишь, — подхватил старичок, —
что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают,
что в Оренбурге голод и мор,
что там едят мертвечину, и то за честь;
а его милость уверяет,
что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той
же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно.
Через пять минут мы пришли к домику, ярко освещенному. Вахмистр оставил меня при карауле и пошел обо мне доложить. Он тотчас
же воротился, объявив мне,
что его высокоблагородию некогда меня принять,
а что он велел отвести меня в острог,
а хозяюшку к себе привести.
— С дамою! Где
же ты ее подцепил? Эге, брат! (При сих словах Зурин засвистел так выразительно,
что все захохотали,
а я совершенно смутился.)
Позови сюда трактирного слугу! (К городничему и Добчинскому.)
А что же вы стоите? Сделайте милость, садитесь. (Добчинскому.)Садитесь, прошу покорнейше.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то
же время говорит про себя.)
А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид,
а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну
что, где они?
А? Да говорите
же оттуда — все равно.
Что? очень строгий?
А?
А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
— Да
чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «
А ситцы те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну… поняла теперь?..»
«
А чья
же?» // — Нашей вотчины. // «
Чего же он тут су́ется? // Ин вы у Бога нелюди?»
Пришел дьячок уволенный, // Тощой, как спичка серная, // И лясы распустил, //
Что счастие не в пажитях, // Не в соболях, не в золоте, // Не в дорогих камнях. // «
А в
чем же?» // — В благодушестве! // Пределы есть владениям // Господ, вельмож, царей земных, //
А мудрого владение — // Весь вертоград Христов! // Коль обогреет солнышко // Да пропущу косушечку, // Так вот и счастлив я! — // «
А где возьмешь косушечку?» // — Да вы
же дать сулилися…