Неточные совпадения
И постепенно в усыпленье
И чувств и дум впадает он,
А
перед ним воображенье
Свой пестрый мечет фараон.
То видит он: на талом снеге,
Как будто спящий на ночлеге,
Недвижим юноша лежит,
И слышит голос: что ж? убит.
То видит он врагов забвенных,
Клеветников и трусов злых,
И рой изменниц молодых,
И круг товарищей презренных,
То сельский дом — и у
окнаСидит она… и всё она!..
Лиза… нет, Акулина, милая смуглая Акулина, не в сарафане, а в белом утреннем платьице,
сидела перед окном и читала его письмо; она так была занята, что не слыхала, как он и вошел.
Она
сидит перед окном; // Пред ней открыт четвертый том // Сентиментального романа: // Любовь Элизы и Армана, // Иль переписка двух семей — // Роман классический, старинный, // Отменно длинный, длинный, длинный // Нравоучительный и чинный, // Без романтических затей. // Наталья Павловна сначала // Его внимательно читала, // Но скоро как-то развлеклась // Перед окном возникшей дракой // Козла с дворовою собакой // И ею тихо занялась.
Неточные совпадения
Но в продолжение того, как он
сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и
перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в
окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
Снимок — мутный, не сразу можно было разобрать, что на нем — часть улицы, два каменных домика, рамы
окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца на каменную площадку высунулись чьи-то ноги, вся улица засорена изломанной мебелью, валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное дерево, клен или каштан,
перед деревом — костер, из него торчит крышка пианино, а пред костром, в большом, вольтеровском кресле, поставив ноги на пишущую машинку, а винтовку между ног,
сидит и смотрит в огонь русский солдат.
Когда Самгин очнулся, — за
окном, в молочном тумане, таяло серебряное солнце, на столе сиял самовар, высоко и кудряво вздымалась струйка пара,
перед самоваром
сидел, с газетой в руках, брат. Голова его по-солдатски гладко острижена, красноватые щеки обросли купеческой бородой; на нем крахмаленная рубаха без галстука, синие подтяжки и необыкновенно пестрые брюки.
Один
сидел у
окна, подняв брови и выставив губы, глядел
перед собою, как будто стараясь вспомнить что-то.
Как сейчас я его
перед собой вижу. Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он
сидит у
окна своего небольшого деревянного домика, в одном из переулков, окружающих Арбат. С одной стороны у него столик, на котором лежит вчерашний нумер «Московских ведомостей»; с другой, на подоконнике, лежит круглая табакерка, с березинским табаком, и кожаная хлопушка, которою он бьет мух. У ног его
сидит его друг и собеседник, жирный кот Васька, и умывается.