Неточные совпадения
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили
грудь.
Жеманный кот,
на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут
гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны...
Неточные совпадения
Маргарита говорила вполголоса, ленивенько растягивая пустые слова, ни о чем не спрашивая. Клим тоже не находил, о чем можно говорить с нею. Чувствуя себя глупым и немного смущаясь этим, он улыбался. Сидя
на стуле плечо в плечо с
гостем, Маргарита заглядывала в лицо его поглощающим взглядом, точно вспоминая о чем-то, это очень волновало Клима, он осторожно гладил плечо ее,
грудь и не находил в себе решимости
на большее. Выпили по две рюмки портвейна, затем Маргарита спросила:
Дома, когда
гости уедут, она, еще в пышном наряде, бросается ему
на грудь, как сегодня…
Старцеву представили Екатерину Ивановну, восемнадцатилетнюю девушку, очень похожую
на мать, такую же худощавую и миловидную. Выражение у нее было еще детское и талия тонкая, нежная; и девственная, уже развитая
грудь, красивая, здоровая, говорила о весне, настоящей весне. Потом пили чай с вареньем, с медом, с конфетами и с очень вкусными печеньями, которые таяли во рту. С наступлением вечера, мало-помалу, сходились
гости, и к каждому из них Иван Петрович обращал свои смеющиеся глаза и говорил:
— Напрасно вы брезгуете этим генералом, — сказала она. — Я знавала хуже эфиопов. У меня был один
Гость настоящий болван. Он меня не мог любить иначе… иначе… ну, скажем просто, он меня колол иголками в
грудь… А в Вильно ко мне ходил ксендз. Он одевал меня во все белое, заставлял пудриться, укладывал в постель. Зажигал около меня три свечки. И тогда, когда я казалась ему совсем мертвой, он кидался
на меня.
Это были скучнейшие, но всегда многолюдные вечера с ужинами,
на которых, кроме трех-четырех ораторов,
гости, большею частию московские педагоги, сидели, уставя в молчании «брады свои» в тарелки, и терпеливо слушали, как по часу, стоя с бокалами в руках, разливались В.А. Гольцев
на всевозможные модные тогда либеральные темы, Н.Н. Златовратский о «золотых сердцах народа», а сам Д.И. Тихомиров, бия себя кулаками в
грудь и потрясая огромной седой бородищей, вопиял: