Неточные совпадения
«Что же ты хмуришься, брат, — спросил его Кирила Петрович, — или псарня моя тебе
не нравится?» — «Нет, — отвечал он сурово, — псарня чудная, вряд людям вашим житье такое ж,
как вашим собакам».
Слуга, поскакавший за ним, воротился,
как еще сидели за столом, и доложил своему господину, что, дескать, Андрей Гаврилович
не послушался и
не хотел воротиться.
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича
не странным слогом и расположением, но только своею сущностью. «
Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! — да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его… Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!»
— Я ехал в город, ваше превосходительство, — отвечал Шабашкин, — и зашел к Ивану Демьянову узнать,
не будет ли
какого приказания от вашего превосходительства.
— А наконец 17… года сентября 6-го дня отец его волею божиею помер, а между тем он проситель генерал-аншеф Троекуров с 17… года почти с малолетства находился в военной службе и по большой части был в походах за границами, почему он и
не мог иметь сведения,
как о смерти отца его, равно и об оставшемся после его имении.
А между тем отцу его в той же доверенности по случаю заплаты всей суммы владеть тем покупным у него имением и распоряжаться впредь до совершения оной крепости,
как настоящему владельцу, и ему, продавцу Троекурову, впредь и никому в то имение уже
не вступаться.
Но когда именно и в
каком присутственном месте таковая купчая от поверенного Соболева дана его отцу, — ему, Андрею Дубровскому, неизвестно, ибо он в то время был в совершенном малолетстве, и после смерти его отца таковой крепости отыскать
не мог, а полагает, что
не сгорела ли с прочими бумагами и имением во время бывшего в 17… году в доме их пожара, о чем известно было и жителям того селения.
Дубровских назад сему лет 30 от случившегося в их селении в ночное время пожара сгорел, причем сторонние люди допускали, что доходу означенное спорное имение может приносить, полагая с того времени в сложности, ежегодно
не менее
как до 2000 р.
А
как означенные помещики, имея во владении
не принадлежащего им имения и без всякого укрепления, и пользовались с оного неправильно и им
не принадлежащими доходами, то по исчислении, сколько таковых будет причитаться по силе… взыскать с помещика Дубровского и его, Троекурова, оными удовлетворить.
Как из дела сего видно, что генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров на означенное спорное имение, находящееся ныне во владении у гвардии поручика Андрея Гаврилова сына Дубровского, состоящее в сельце Кистеневке, по нынешней… ревизии всего мужеска пола ** душ, с землею, и угодьями, представил подлинную купчую на продажу оного покойному отцу его, провинциальному секретарю, который потом был коллежским асессором, в 17… году из дворян канцеляристом Фадеем Спицыным, и что сверх сего сей покупщик, Троекуров,
как из учиненной на той купчей надписи видно, был в том же году ** земским судом введен во владение, которое имение уже и за него отказано, и хотя напротив сего со стороны гвардии поручика Андрея Дубровского и представлена доверенность, данная тем умершим покупщиком Троекуровым титулярному советнику Соболеву для совершения купчей на имя отца его, Дубровского, но по таковым сделкам
не только утверждать крепостные недвижимые имения, но даже и временно владеть по указу…. воспрещено, к тому ж и самая доверенность смертию дателя оной совершенно уничтожается.
«
Как!
не почитать церковь божию! прочь, хамово племя!» Потом, обратясь к Кирилу Петровичу: «Слыхано дело, ваше превосходительство, — продолжал он, — псари вводят собак в божию церковь! собаки бегают по церкви.
Он знал, в
каком состоянии находился его противник, старый товарищ его молодости, и победа
не радовала его сердце.
— Суета сует, — сказал священник, — и Кирилу Петровичу отпоют вечную память, все
как ныне и Андрею Гавриловичу, разве похороны будут побогаче да гостей созовут побольше, а богу
не все ли равно!
«Ребята, вязать!» — закричал тот же голос, — и толпа стала напирать… «Стойте, — крикнул Дубровский. — Дураки! что вы это? вы губите и себя и меня. Ступайте по дворам и оставьте меня в покое.
Не бойтесь, государь милостив, я буду просить его. Он нас
не обидит. Мы все его дети. А
как ему за вас будет заступиться, если вы станете бунтовать и разбойничать».
Владимир зачитался и позабыл все на свете, погрузясь душою в мир семейственного счастия, и
не заметил,
как прошло время.
Она привыкла скрывать от него свои чувства и мысли, ибо никогда
не могла знать наверно,
каким образом будут они приняты.
—
Как — чего боюсь, батюшка Кирила Петрович, а Дубровского-то; того и гляди попадешься ему в лапы. Он малый
не промах, никому
не спустит, а с меня, пожалуй, и две шкуры сдерет.
—
Как за что, батюшка Кирила Петрович? а за тяжбу-то покойника Андрея Гавриловича.
Не я ли в удовольствие ваше, то есть по совести и по справедливости, показал, что Дубровские владеют Кистеневкой безо всякого на то права, а единственно по снисхождению вашему. И покойник (царство ему небесное) обещал со мною по-свойски переведаться, а сынок, пожалуй, сдержит слово батюшкино. Доселе бог миловал. Всего-на-все разграбили у меня один анбар, да того и гляди до усадьбы доберутся.
— Гм, постараемся. Давно, давно стараются, а проку все-таки нет. Да правда, зачем и ловить его. Разбои Дубровского благодать для исправников: разъезды, следствия, подводы, а деньга в карман.
Как такого благодетеля извести?
Не правда ли, господин исправник?
Сына я
не балую, да и
не в состоянии баловать, хотя бы и хотела; однако сами изволите знать: офицеру гвардии нужно содержать себя приличным образом, и я с Ванюшей делюсь
как могу своими доходишками.
Какой-то генерал просит со мною увидеться: милости просим; входит ко мне человек лет тридцати пяти, смуглый, черноволосый, в усах, в бороде, сущий портрет Кульнева, рекомендуется мне
как друг и сослуживец покойного мужа Ивана Андреевича; он-де ехал мимо и
не мог
не заехать к его вдове, зная, что я тут живу.
Кавалеров,
как и везде, где
не квартирует какой-нибудь уланской бригады, было менее, нежели дам, все мужчины, годные на то, были завербованы.
— Подождет, Пахомовна; на конюшне всего три тройки, четвертая отдыхает. Того и гляди подоспеют хорошие проезжие;
не хочу своею шеей отвечать за француза. Чу, так и есть! вон скачут. Э-ге-ге, да
как шибко; уж
не генерал ли?
Ночуя в одной комнате с человеком, коего мог он почесть личным своим врагом и одним из главных виновников его бедствия, Дубровский
не мог удержаться от искушения. Он знал о существовании сумки и решился ею завладеть. Мы видели,
как изумил он бедного Антона Пафнутьича неожиданным своим превращением из учителей в разбойники.
Спицын отвечал без всякого смысла и с ужасом поглядывал на учителя, который тут же сидел
как ни в чем
не бывало.
— Эх, братец, — прервал Кирила Петрович, — убирайся, знаешь куда, со своими приметами. Я тебе моего француза
не выдам, покамест сам
не разберу дела.
Как можно верить на слово Антону Пафнутьичу, трусу и лгуну: ему пригрезилось, что учитель хотел ограбить его. Зачем он в то же утро
не сказал мне о том ни слова?
Между тем француза
не находили. Кирила Петрович ходил взад и вперед по зале, грозно насвистывая Гром победы раздавайся. Гости шептались между собою, исправник казался в дураках, француза
не нашли. Вероятно, он успел скрыться, быв предупрежден. Но кем и
как? это оставалось тайною.
Как легкая тень молодая красавица приблизилась к месту назначенного свидания. Еще никого
не было видно, вдруг из-за беседки очутился Дубровский перед нею.
— Вы предлагаете мне свое покровительство, — отвечала Маша, — но
не сердитесь: оно пугает меня.
Каким образом окажете вы мне помочь?
— Я
не трону его, воля ваша для меня священна. Вам обязан он жизнию. Никогда злодейство
не будет совершено во имя ваше. Вы должны быть чисты даже и в моих преступлениях. Но
как же спасу вас от жестокого отца?
— Бедная, бедная моя участь, — сказал он, горько вздохнув. — За вас отдал бы я жизнь, видеть вас издали, коснуться руки вашей было для меня упоением. И когда открывается для меня возможность прижать вас к волнуемому сердцу и сказать: ангел, умрем! бедный, я должен остерегаться от блаженства, я должен отдалять его всеми силами… Я
не смею пасть к вашим ногам, благодарить небо за непонятную незаслуженную награду. О,
как должен я ненавидеть того, но чувствую, теперь в сердце моем нет места ненависти.
Она позвонила, девка вошла и на вопросы ее отвечала, что Кирила Петрович вечером ездил в Арбатово и возвратился поздно, что он дал строгое приказание
не выпускать ее из ее комнаты и смотреть за тем, чтоб никто с нею
не говорил, что, впрочем,
не видно никаких особенных приготовлений к свадьбе, кроме того, что велено было попу
не отлучаться из деревни ни под
каким предлогом.