Неточные совпадения
На дивный
бой, на
страшную тревогу
Красавица глядела чуть дыша;
Когда же к ней, свой подвиг соверша,
Приветливо архангел обратился,
Огонь любви в лице ее разлился
И нежностью исполнилась душа.
Ах, как была еврейка хороша!..
Впрочем, еще раз она появилась. В руках у нее был сверток — два фунта масла и два десятка яиц. И после
страшного боя я ни масла, ни яиц не взял. И очень этим гордился, вследствие юности. Но впоследствии, когда мне приходилось голодать в революционные годы, не раз вспоминал лампу-«молнию», черные глаза и золотой кусок масла с вдавлинами от пальцев, с проступившей на нем росой.
Я расспрашивал о нем: он взят в последнем
страшном бою, резне, где погибло несколько десятков тысяч людей, и он не сопротивлялся, когда его брали: он был почему-то безоружен, и, когда не заметивший этого солдат ударил его шашкой, он не встал с места и не поднял руки, чтоб защищаться.
Неточные совпадения
В этом отрицании, в этом улетучивании старого общественного быта —
страшная сила Прудона; он такой же поэт диалектики, как Гегель, — с той разницей, что один держится на покойной выси научного движения, а другой втолкнут в сумятицу народных волнений, в рукопашный
бой партий.
С этих пор патриотическое возбуждение и демонстрации разлились широким потоком. В городе с барабанным
боем было объявлено военное положение. В один день наш переулок был занят отрядом солдат. Ходили из дома в дом и отбирали оружие. Не обошли и нашу квартиру: у отца над кроватью, на ковре, висел старый турецкий пистолет и кривая сабля. Их тоже отобрали… Это был первый обыск, при котором я присутствовал. Процедура показалась мне тяжелой и
страшной.
На них зияли
страшные раны, но не в
бою добытые, а нанесенные палачами.
Другой, крещенный святым духом честных и мудрых книг, наблюдая победную силу буднично
страшного, чувствовал, как легко эта сила может оторвать ему голову, раздавить сердце грязной ступней, и напряженно оборонялся, сцепив зубы, сжав кулаки, всегда готовый на всякий спор и
бой. Этот любил и жалел деятельно и, как надлежало храброму герою французских романов, по третьему слову, выхватывая шпагу из ножен, становился в боевую позицию.
«Я ждал. И вот в тени ночной // Врага почуял он, и вой // Протяжный, жалобный, как стон, // Раздался вдруг… и начал он // Сердито лапой рыть песок, // Встал на дыбы, потом прилег, // И первый бешеный скачок // Мне
страшной смертию грозил… // Но я его предупредил. // Удар мой верен был и скор. // Надежный сук мой, как топор, // Широкий лоб его рассек… // Он застонал, как человек, // И опрокинулся. Но вновь, // Хотя лила из раны кровь // Густой, широкою волной, //
Бой закипел, смертельный
бой!