Неточные совпадения
Много после
того генерал говорил в
том же тоне и очень убедительно доказал хозяевам, что человек без образования — зверь дикий, что они,
то есть родители моего героя, если не
понимают этого, так потому, что сами необразованны и отстали от века.
— Она очень нравится одному молодому человеку, — сказала
та, не
поняв последних слов Феоктисты Саввишны.
Владимир Андреич замолчал. Из всех его рассуждений Юлия
поняла, кажется, только
то, что папенька непременно решился ее выдать за Бешметева и что теперь он говорит ласково, только убеждает, а потом, пожалуй, начнет кричать и, чего доброго, посадит в монастырь.
Феоктиста Саввишна была почти в восторге. Она очень хорошо
поняла, что Владимир Андреич делает эту маленькую проволочку так только, для тону, по своему самолюбивому характеру, и потому, не входя в дальнейшие объяснения, отправилась домой. Ехавши, Феоктиста Саввишна вспомнила, что она еще ничего не слыхала от самого Бешметева и что говорила только его сестра, и
та не упоминала ни слова о формальном предложении.
Павел очень хорошо
понял причину нечаянного отъезда сестры: видно, она была у тетки, а
та передала ей по-своему все сплетни.
— Позвольте вас поблагодарить за ваше внимание и угощение, — говорила она, прощаясь с хозяевами. — Мы хоть, конечно, и небогаты, но все-таки
понимаем что-нибудь и постараемся с своей стороны отплатить
тем же, что сами получили. — Проговоря это, она раскланялась и ушла в лакейскую.
Но я, как беспристрастный историк, должен здесь заметить, что с дамами он вообще обращался не с большим уважением, и одна только Лизавета Васильевна составляла для него как бы исключение, потому ли, что он не мог, несмотря на его старания, успеть в ней, или оттого, что он действительно
понимал в ней истинные достоинства женщины, или, наконец, потому, что она и станом, и манерами, и даже лицом очень много походила на
тех милых женщин, которых он видал когда-то в большом свете, — этого не мог решить себе даже сам Бахтиаров.
Вот какова была внешняя жизнь Бешметевых, и, конечно, она была результатом
того, как они
понимали друг друга.
«И прекрасно делает, — говорили
те же дамы, — по крайней мере этим она доказывает, что она умная женщина и,
понимая себя, не хочет собою компрометировать других».
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть личность,
то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом смысле конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.
Это уже окончательно взбесило писаря. Бабы и
те понимают, что попрежнему жить нельзя. Было время, да отошло… да… У него опять заходил в голове давешний разговор с Ермилычем. Ведь вот человек удумал штуку. И как еще ловко подвел. Сам же и смеется над городским банком. Вдруг писаря осенила мысль. А что, если самому на манер Ермилыча, да не здесь, а в городе? Писарь даже сел, точно его кто ударил, а потом громко засмеялся.
Ганя обмер; упрашивать было уже нечего и некогда, и он бросил на Варю такой угрожающий взгляд, что
та поняла, по силе этого взгляда, что значила для ее брата эта минута.
Неточные совпадения
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было…
понимаешь? не
то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с богом!
— Да чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «А ситцы
те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну…
поняла теперь?..»
Гласит //
Та грамота: «Татарину // Оболту Оболдуеву // Дано суконце доброе, // Ценою в два рубля: // Волками и лисицами // Он тешил государыню, // В день царских именин // Спускал медведя дикого // С своим, и Оболдуева // Медведь
тот ободрал…» // Ну,
поняли, любезные?» // — Как не
понять!
А если и действительно // Свой долг мы ложно
поняли // И наше назначение // Не в
том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут
понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? //
То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…