Неточные совпадения
Со школьниками он еще кое-как справлялся и, в крайней необходимости, даже посекал их, возлагая это, без личного присутствия, на Гаврилыча и давая ему каждый раз приказание наказывать не столько для боли,
сколько для стыда; однако Гаврилыч, питавший к школьникам какую-то глубокую ненависть, если наказуемый
был только ему по силе, распоряжался так, что тот, выскочив из смотрительской, часа два отхлипывался.
«
Сколько бы у нас общей радости
было, кабы покойница
была жива», — говорил он сам с собою и с навернувшимися слезами на глазах уходил в кабинет и долго уж оттуда не возвращался…
— Господи, боже мой! — продолжала она. — Я не ищу в будущем муже моем ни богатства, ни знатности, ни чинов:
был бы человек приличный и полюбил бы меня, чтоб я хоть сколько-нибудь нравилась ему…
— Но при всех этих сумасбродствах, — снова продолжал он, — наконец, при этом страшном характере, способном совершить преступление, Сольфини
был добрейший и благороднейший человек. Например, одна его черта: он очень любил ходить в наш собор на архиерейскую службу, которая напоминала ему Рим и папу. Там обыкновенно на паперти встречала его толпа нищих. «А, вы, бедные, — говорил он, — вам нечего кушать!» — и все,
сколько с ним ни
было денег, все раздавал.
После обеда перешли в щегольски убранный кабинет,
пить кофе и курить. М-lle Полине давно уж хотелось иметь уютную комнату с камином, бархатной драпировкой и с китайскими безделушками; но
сколько она ни ласкалась к матери,
сколько ни просила ее об этом, старуха, израсходовавшись на отделку квартиры, и слышать не хотела. Полина, как при всех трудных случаях жизни, сказала об этом князю.
Как я ни люблю мою героиню,
сколько ни признаю в ней ума, прекрасного сердца,
сколько ни признаю ее очень миленькой, но не могу скрыть: в эти минуты она
была даже смешна!
— Именно рискую
быть нескромным, — продолжал князь, — потому что, если б лет двадцать назад нашелся такой откровенный человек, который бы мне высказал то, что я хочу теперь вам высказать… о!
Сколько бы он сделал мне добра и как бы я ему остался благодарен на всю жизнь!
— Ну да, — положим, что вы уж женаты, — перебил князь, — и тогда где вы
будете жить? — продолжал он, конечно, здесь, по вашим средствам… но в таком случае, поздравляю вас, теперь вы только еще, что называется, соскочили с университетской сковородки: у вас прекрасное направление, много мыслей, много сведений, но, много через два — три года, вы все это растеряете, обленитесь, опошлеете в этой глуши, мой милый юноша — поверьте мне, и потом вздумалось бы вам съездить, например, в Петербург, в Москву, чтоб освежить себя — и того вам сделать
будет не на что: все деньжонки уйдут на родины, крестины, на мамок, на нянек, на то, чтоб ваша жена явилась не хуже другой одетою, чтоб квартирка
была хоть сколько-нибудь прилично убрана.
— Даже безбедное существование вы вряд ли там найдете. Чтоб жить в Петербурге семейному человеку, надобно… возьмем самый минимум, меньше чего я уже вообразить не могу… надо по крайней мере две тысячи рублей серебром, и то с величайшими лишениями, отказывая себе в какой-нибудь рюмке вина за столом, не говоря уж об экипаже, о всяком развлечении; но все-таки помните — две тысячи, и
будем теперь рассчитывать уж по цифрам:
сколько вы получили за ваш первый и, надобно сказать, прекрасный роман?
Когда Калинович, облекшись предварительно тоже в новое и очень хорошее белье, надел фрачную пару с высокоприличным при ней жилетом, то, посмотревшись в зеркало, почувствовал себя, без преувеличения, как бы обновленным человеком; самый опытный глаз, при этой наружности, не заметил бы в нем ничего провинциального: довольно уже редкие волосы, бледного цвета, с желтоватым отливом лицо; худощавый, стройный стан; приличные манеры — словом, как будто с детских еще лет водили его в живописных кафтанчиках гулять по Невскому, учили потом танцевать чрез посредство какого-нибудь мсье Пьеро, а потом отдали в университет не столько для умственного образования,
сколько для усовершенствования в хороших манерах, чего, как мы знаем, совершенно не
было, но что вложено в него
было самой уж, видно, природой.
— Я уж не говорю, — продолжал он, —
сколько обижен я
был тут как автор; но, главное, как человек небогатый, и все-таки
был так глуп, или прост, или деликатен, — не знаю, как хотите назовите, но только и на это согласился.
— Я самый этот несчастный Забоков и
есть, — продолжал чиновник, — и потому позвольте хоть с вами иметь объяснение — сделайте божескую милость!.. — прибавил он,
сколько мог, просительским тоном.
Сколько ни
был он рад приезду Настеньки, но в глубине души его уже шевельнулся отвратительный вопрос: «Как же и на что мы
будем жить?»
—
Сколько я тебе, друг мой, денег привезла! — продолжала она, проворно вскакивая с дивана, и, достав из одного мешочка шкатулку, отперла ее и показала Калиновичу. Там
было тысячи две серебром.
Белавин,
сколько можно
было его понять, по всем его убеждениям,
был истый романтик, идеалист, — как хотите, назовите.
— Браво! — воскликнул Белавин, аплодируя ей. — Якову Васильичу,
сколько я мог заметить, капли мало: он любит, чтоб во всем
было осязательное достоинство, чтоб все носило некоторый мундир, имело ранг; тогда он, может
быть, и поверит.
Перед ужином пробежал легкий говор, что он своему партнеру проиграл две тысячи серебром, и, в оправдание моего героя, я должен сказать, что в этом случае он не столько старался о том,
сколько в самом деле
был рассеян: несносный образ насмешливо улыбавшегося Белавина, как привидение, стоял перед ним.
— А
сколько в это время от сената губернскому правлению
было выговоров? — продолжал губернатор.
Все эти штуки могли еще
быть названы хоть сколько-нибудь извинительными шалостями; но
было больше того: обязанный, например, приказанием матери обедать у дяди каждый день, Козленев ездил потом по всему городу и рассказывал, что тетка его, губернаторша, каждое после-обеда затевает с ним шутки вроде жены Пентефрия […жены Пентефрия.
— Ты боишься, сама не знаешь чего; а мне угрожает каторга. Помилуй, Полина! Сжальтесь же вы надо мной! Твое предположение идти за мной в Сибирь — это вздор, детские мысли; и если мы не
будем действовать теперь, когда можно еще спастись, так в результате
будет, что ты останешься блаженствовать с твоим супругом, а я пойду в рудники. Это безбожно! Ты сама сейчас сказала, что я гибну за тебя. Помоги же мне хоть сколько-нибудь…
— Делать одно, что хлопотать надо об удалении вашего сродственничка и общего всех нас злодея! — произнес он каким-то отчаянно-решительным голосом; потом, помолчав, продолжал с грустным умилением: — И
сколько бы вам все благодарны
были за то — так и выразить того невозможно.
Словом,
сколько публика ни
была грубовата, как ни мало эстетически развита, но душа взяла свое, и когда упал занавес, все остались как бы ошеломленные под влиянием совершенно нового и неиспытанного впечатления, не понимая даже хорошенько, что это такое.
— Этот человек, — снова заговорила Настенька о Белавине, — до такой степени лелеет себя, что на тысячу верст постарается убежать от всякого ничтожного ощущения, которое может хоть сколько-нибудь его обеспокоить, слова не скажет, после которого бы от него чего-нибудь потребовали; а мы так с вашим превосходительством не таковы, хоть и наделали, может
быть, в жизни много серьезных проступков — не правда ли?
— Принимать к сердцу! — повторил с усмешкой Калинович. — Поневоле примешь, когда знаешь, что все тут твои враги, и ты один стоишь против всех. Как хочешь,
сколько ни дай человеку силы, поневоле он ослабеет и
будет разбит.