Неточные совпадения
Из предыдущей главы читатель имел полное
право заключить, что в описанной мною семье царствовала тишь, да гладь, да божья благодать, и все были по возможности счастливы. Так оно казалось и так бы
на самом деле существовало, если б не было замешано тут молоденького существа, моей будущей героини, Настеньки. Та же исправница, которая так невыгодно толковала отношения Петра Михайлыча к Палагее Евграфовне, говорила про нее.
— «Давно мы не приступали к нашему фельетону с таким удовольствием, как делаем это в настоящем случае, и удовольствие это, признаемся, в нас возбуждено не переводными стихотворениями с венгерского, в которых, между прочим, попадаются рифмы вроде «фимиам с вам»; не повестью госпожи Д…, которая хотя и принадлежит легкому дамскому перу, но отличается такою тяжеловесностью, что мы еще не встречали ни одного человека, у которого достало бы силы дочитать ее до конца; наконец, не учеными изысканиями г. Сладкопевцова «О римских когортах», от которых чувствовать удовольствие и оценить их по достоинству предоставляем специалистам; нас же, напротив, неприятно поразили в них опечатки, попадающиеся
на каждой странице и дающие нам
право обвинить автора за небрежность в издании своих сочинений (в незнании грамматики мы не смеем его подозревать, хотя имеем
на то некоторое
право)…»
Настенька поместилась рядом с ней и, став
на колени, начала горячо молиться, взглядывая по временам
на задумчиво стоявшего у
правого клироса Калиновича.
Староста, старик, старинный, закоренелый, скупой, но умный и прехитрый, полагая, что не
на его ли счет будет что-нибудь говориться, повернул голову несколько набок и стал прислушиваться единственно слышавшим
правым ухом,
на которое, впрочем, смотря по обстоятельствам, притворялся тоже иногда глухим.
На другой дороге, продолжал он рассуждать, литература с ее заманчивым успехом, с независимой жизнью в Петербурге, где, что бы князь ни говорил, широкое поприще для искания счастия бедняку, который имеет уже некоторые
права.
Накануне своего отъезда Калинович совершенно переселился с своей квартиры и должен был ночевать у Годневых. Вечером Настенька в первый еще раз, пользуясь
правом невесты, села около него и, положив ему голову
на плечо, взяла его за руку. Калинович не в состоянии был долее выдержать своей роли.
— Потом-с, — продолжал Дубовский, у которого озлобленное выражение лица переменилось
на грустное, — потом напечатали… Еду я получать деньги, и вдруг меня рассчитывают по тридцати пяти рублей, тогда как я знаю, что всем платят по пятидесяти. Я, конечно, позволил себе спросить:
на каком
праве делается это различие? Мне
на это спокойно отвечают, что не могут более назначить, и сейчас же уезжают из дома. Благороден этот поступок или нет? — заключил он, взглянув вопросительно
на Калиновича.
— Даже великолепное звание полководца не дает ему
на то
права, — возразил Белавин. — Величие в Отелло могло являться в известные минуты, вследствие известных нравственных настроений, и он уж никак не принадлежал к тем господам, которые, один раз навсегда создав себе великолепную позу, ходят в ней: с ней обедают, с ней гуляют, с ней, я думаю, и спят.
Когда бы я убил человека, я бы, значит, сделал преступление, влекущее за собой лишение всех
прав состояния, а в делах такого рода полиция действительно действует по горячим следам, невзирая ни
на какое лицо: фельдмаршал я или подсудимый чиновник — ей все равно; а мои, милостивый государь, обвинения чисто чиновничьи; значит, они прямо следовали к общему обсуждению с таковыми же, о которых уже и производится дело.
Я вообще теперь, сам холостяк и бобыль, с поздним сожалением смотрю
на этих простодушных отцов семейств, которые живут себе точно в заколдованном кружке, и все, что вне их происходит, для них тогда только чувствительно, когда уж колет их самих или какой-нибудь член, органически к ним привязанный, и так как требование их поэтому мельче, значит, удовлетворение возможнее —
право, завидно!..
— Да, почти, — отвечал Белавин, — но дело в том, — продолжал он, — что эмансипация
прав женских потому выдвинула этот вопрос
на такой видный план, что по большей части мы обыкновенно, как Пилаты, умываем руки, уж бывши много виноватыми.
— Послушайте, Яков Васильич, это в самом деле ужасно! — проговорил, наконец, все молчавший Белавин. — За что вы мучите эту женщину? Чем и какими проступками дала она вам
на это
право?
— Сделайте милость, Михайло Сергеич; вы менее, чем кто-либо, имеете
право судить об этом: вы никогда не зарабатывали себе своей рукой куска хлеба, и у вас не было при этом
на руках капризной женщины.
— Я знаю где! И если я волнуюсь и бешусь, так я имею
на то
право; а она — нет! — воскликнул Калинович, вспыхнув, и ушел в кабинет.
— Положим, — начал он, — что я становлюсь очень низко, понимая любовь не по-вашему;
на это, впрочем, дают мне некоторое
право мои лета; но теперь я просто буду говорить с вами, как говорят между собой честные люди.
Кто не знает, с какой силой влюбляются пожилые, некрасивые и по преимуществу умные девушки в избранный предмет своей страсти, который дает им
на то какой бы ни было повод или
право?
И наконец,
на каком основании взял этот человек
на себя
право взвешивать мои отношения с этой девочкой и швырять мне с пренебрежением мои деньги, кровью и потом добытые для счастья этой же самой женщины?»
Об этой политике, выпив в трактире или погребке, толкуют секретари, столоначальники и прочая мелкая приказная братия, толкуют с пеной у рта от душевного волнения, имея
на то полное нравственное
право, потому что от этой политики у них шиворотки трещат.
— Этот господин был уже у нас в переделке! — отнесся губернатор к сидевшему от него по
правую руку Калиновичу. — Но сенат требует вторичного пересвидетельствования и заставляет нас перепевать
на тот же лад старую песню.
Если вы действительно оскорблены как муж, так не имеете
на то
права, — вас вывели из грязи, сделали человеком и заплатили вам деньги…» Он — ничего; закусил только свои тонкие, гладкие губы и побледнел.
— Он, я знаю, не высказывает, но ревнует меня по сю пору к тебе… Пускай же по крайней мере имеет
право на то.
Толстый кучер советника питейного отделения, по
правам своего барина, выпив даром в ближайшем кабаке водки, спал
на пролетке. Худощавая лошадь директора гимназии, скромно питаемая пансионским овсом, вдруг почему-то вздумала молодцевато порыть землю ногою и тем ужасно рассмешила длинновязого дуралея, асессорского кучера.
— Какое он
право имеет
на то? — вмешался молодой прокурор. — Я с сенаторами ревизовал несколько губерний; они посылаются с большею властью, но и те не принимали таким образом чиновников.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось?
Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже
на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Городничий (робея).Извините, я,
право, не виноват.
На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною
на другую квартиру.
Право,
на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век
на полатях да ешь пироги.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот,
право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Марья Антоновна.
Право, маменька, все смотрел. И как начал говорить о литературе, то взглянул
на меня, и потом, когда рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда посмотрел
на меня.