Неточные совпадения
— А затем, что хочу с ним об учителях поговорить. Надобно ему внушить, чтоб он понимал их настоящим манером, — отвечал Петр Михайлыч,
желая несколько замаскировать в себе простое чувство гостеприимства, вследствие которого он всех и каждого готов был к себе позвать обедать, бог
знает зачем и для чего.
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и
зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который
желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
— Нет-с, я не буду вам отвечать, — возразил Медиокритский, — потому что я не
знаю, за что именно взят: меня схватили, как вора какого-нибудь или разбойника; и так как я состою по ведомству земского суда, так
желаю иметь депутата, а вам я отвечать не стану. Не угодно ли вам послать за моим начальником господином исправником.
Я его встречал, кроме Петербурга, в Молдавии и в Одессе, наконец,
знал эту даму, в которую он был влюблен, — и это была прелестнейшая женщина, каких когда-либо создавал божий мир; ну, тогда, может быть, он
желал казаться повесой, как было это тогда в моде между всеми нами, молодежью… ну, а потом, когда пошла эта всеобщая слава, наконец, внимание государя императора, звание камер-юнкера — все это заставило его высоко ценить свое дарование.
Как бы
желая чем-нибудь занять молодого человека, она, после нескольких минут молчания, придумала, наконец, и спросила его, откуда он родом, и когда Калинович отвечал, — что из Симбирска, поинтересовалась
узнать, далеко ли это.
— Сама я не могу писать, — отвечала Полина, — но,
знаете, я всегда ужасно
желала сблизиться с каким-нибудь поэтом, которому бы рассказала мое прошедшее, и он бы мне растолковал многое, чего я сама не понимаю, и написал бы обо мне…
— Да; но тут не то, — перебил князь. — Тут, может быть, мне придется говорить о некоторых лицах и говорить такие вещи, которые я
желал бы, чтоб
знали вы да я, и в случае, если мы не сойдемся в наших мнениях, чтоб этот разговор решительно остался между нами.
Обезумевший Калинович бросился к ней и, схватив ее за руки, начал ощупывать, как бы
желая убедиться, не привидение ли это, а потом между ними прошла та немая сцена неожиданных и радостных свиданий, где избыток чувств не находит даже слов. Настенька, сама не
зная, что делает, снимала с себя бурнус, шляпку и раскладывала все это по разным углам, а Калинович только глядел на нее.
— Меня, собственно, Михайло Сергеич, не то убивает, — возразила она, — я
знаю, что отец уж пожил… Я буду за него молиться, буду поминать его; но, главное, мне хотелось хоть бы еще раз видеться с ним в этой жизни… точно предчувствие какое было: так я рвалась последнее время ехать к нему; но Якову Васильичу нельзя было… так ничего и не случилось, что думала и чего
желала.
— Не
знаю. Об отце, кажется,
желает что-то тебя попросить, — отвечала Полина.
— Эти наши солдаты такой народ, что возможности никакой нет! — говорил он, ведя свою спутницу под руку. — И я, признаться сказать, давно
желал иметь честь представиться в ваш дом, но решительно не смел, не
зная, как это будет принято, а если б позволили, то…
Неточные совпадения
Стародум. Дурное расположение людей, не достойных почтения, не должно быть огорчительно.
Знай, что зла никогда не
желают тем, кого презирают; а обыкновенно
желают зла тем, кто имеет право презирать. Люди не одному богатству, не одной знатности завидуют: и добродетель также своих завистников имеет.
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один?
Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего
желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего
желать, а лишь есть чего бояться?
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те
знаю, а новых издавать не
желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Анна, отведя глаза от лица друга и сощурившись (это была новая привычка, которой не
знала за ней Долли), задумалась,
желая вполне понять значение этих слов. И, очевидно, поняв их так, как хотела, она взглянула на Долли.
― Я только
знаю, ― сказал Левин, ― что я не видал лучше воспитанных детей, чем ваши, и не
желал бы детей лучше ваших.