Неточные совпадения
Последние слова
генерал хотя и говорил по-русски во французском ресторане, но все-таки
счел за лучшее сказать почти шепотом Бегушеву.
Понятно, что граф Хвостиков, сообразивший, что Трахов непременно поедет в первом классе, от него удирал,
считая генерала злейшим врагом себе за то, что тот откровенно написал о нем Тюменеву.
Она, в самом деле, давно
считала генерала за дурака набитого и безвозвратно падшего нравственно.
— Нет, я — государственник! — возразил
генерал, начинавший не на шутку сердиться на Бегушева, что тот болтал всю эту чепуху с его супругой, которую Трахов, в свою очередь, тоже
считал дурой, но только ученой и начитанной.
Татьяна Васильевна после того ушла к себе, но Долгов и критик еще часа два спорили между собою и в конце концов разругались, что при всех почти дебатах постоянно случалось с Долговым, несмотря на его добрый характер! Бедный
генерал, сколько ни устал от дневных хлопот, сколь ни был томим желанием спать,
считал себя обязанным сидеть и слушать их. Как же после этого он не имел права
считать жену свою хуже всех в мире женщин! Мало что она сама, но даже гости ее мучили его!
Неточные совпадения
Всего больше доставалось от него его прежнему сотоварищу, которого
считал он ниже себя и умом и способностями, и который, однако же, обогнал его и был уже генерал-губернатором двух губерний, и как нарочно тех, в которых находились его поместья, так что он очутился как бы в зависимости от него.
— А спроси его, — сказал Райский, — зачем он тут стоит и кого так пристально высматривает и выжидает?
Генерала! А нас с тобой не видит, так что любой прохожий может вытащить у нас платок из кармана. Ужели ты
считал делом твои бумаги? Не будем распространяться об этом, а скажу тебе, что я, право, больше делаю, когда мажу свои картины, бренчу на рояле и даже когда поклоняюсь красоте…
Старый
генерал и не позволял себе думать о таких делах,
считая своим патриотическим, солдатским долгом не думать для того, чтобы не ослабеть в исполнении этих, по его мнению, очень важных своих обязанностей.
На разъездах, переправах и в других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте
генералу Хвалынскому пройти», или: «
Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не
считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
Зачем модные дамы заглядывали в келью угрюмого мыслителя, зачем
генералы, не понимающие ничего штатского,
считали себя обязанными явиться к старику, неловко прикинуться образованными людьми и хвастаться потом, перевирая какое-нибудь слово Чаадаева, сказанное на их же счет?