Неточные совпадения
— Может быть-с, но дело не
в людях, — возразил он, — а
в том,
что силу дает этим господам, и какую еще
силу: совесть людей становится
в руках Таганки и Якиманки; разные ваши либералы и демагоги, шапки обыкновенно не хотевшие поднять ни перед каким абсолютизмом, с наслаждением, говорят, с восторгом приемлют разные субсидии и службишки от Таганки!
Оставшись одна, Домна Осиповна впала
в мучительное раздумье, хоть
в сущности она уже окончательно решила
в мыслях своих сойтись с мужем, потому
что лишиться пятисот тысяч было выше всяких нравственных
сил ее и почти равнялось бы самоубийству; но весь вопрос для нее состоял
в том, как ей поступить
в этом случае с Бегушевым?
Надобно было иметь
силу характера Домны Осиповны, чтобы, живя у Бегушева целую неделю и все почти время проводя вместе с ним, скрывать от него волнующие ее мысли и чувствования,
тем более
что сам Бегушев был очень весел, разговорчив и беспрестанно фантазировал,
что вот он, с наступлением зимы, увезет Домну Осиповну
в Италию,
в которой она еще не бывала, познакомит ее с антиками, раскроет перед ней тайну искусств, — и Домна Осиповна ни одним словом, ни одним звуком не выразила,
что она ожидает совершенно иначе провести грядущую зиму, — напротив, изъявляла удовольствие и почти восторг на все предложения Бегушева.
Преследования и принуждения в делах веры и совести невозможны и нецерковны не в силу права свободы совести или формального принципа веротерпимости, что не важно и не относится к сущности религии, а в силу долга свободы, обязанности нести бремя,
в силу того, что свобода есть сущность христианства.
Хотя в этом кортеже и старались все иметь печальные лица (секретарь депутатского собрания успел даже выжать из глаз две — три слезинки), но истинного горя и сожаления ни в ком не было заметно, за исключением, впрочем, дворовой прачки Петра Григорьича — женщины уже лет сорока и некрасивой собою: она ревмя-ревела
в силу того, что последнее время барин приблизил ее к себе, и она ужасно этим дорожила и гордилась!
Вообще она жила, как бы не участвуя лично в жизни, а единственно
в силу того, что в этой развалине еще хоронились какие-то забытые концы, которые надлежало собрать, учесть и подвести итоги. Покуда эти концы были еще налицо, жизнь шла своим чередом, заставляя развалину производить все внешние отправления, какие необходимы для того, чтоб это полусонное существование не рассыпалось в прах.
Прочитывая все это, Миклаков только поеживался и посмеивался, и говорил, что ему все это как с гуся вода, и при этом обыкновенно почти всем спешил пояснить, что он спокойнейший и счастливейший человек в мире, так как с голоду умереть не может, ибо выслужил уже пенсию, женской измены не боится, потому что никогда и не верил женской верности [Вместо слов «женской измены не боится, потому что никогда и не верил женской верности» было: «женской измены не боится, потому что сам всегда первый изменяет».], и, наконец, крайне доволен своим служебным занятием,
в силу того, что оно все состоит из цифр, а цифры, по его словам, суть самые честные вещи в мире и никогда не лгут!
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу,
что не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Молиться
в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с
той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. //
Чем больше я молилася, //
Тем легче становилося, // И
силы прибавлялося, //
Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
Стародум. Поверь мне, всякий найдет
в себе довольно
сил, чтоб быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего будет легче не делать
того, за
что б совесть угрызала.
Но он не без основания думал,
что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных
сил.] есть все-таки сечение, и это сознание подкрепляло его.
В ожидании этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели чувствуешь,
что закон полагает тебе препятствие,
то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя
в действии облегчит».
Масса, с тайными вздохами ломавшая дома свои, с тайными же вздохами закопошилась
в воде. Казалось,
что рабочие
силы Глупова сделались неистощимыми и
что чем более заявляла себя бесстыжесть притязаний,
тем растяжимее становилась сумма орудий, подлежащих ее эксплуатации.