Неточные совпадения
— Я сейчас вам докажу! — начала она со свойственною ей ясностью мыслей. — Положим, вы женитесь на восемнадцатилетней девушке; через десять лет вам будет пятьдесят, а ей двадцать восемь; за что же вы загубите молодую жизнь?..
Жене вашей захочется в свете быть, пользоваться удовольствиями, а вы будете желать сидеть дома, чтобы отдохнуть
от службы, чтобы почитать что-нибудь, что, я
знаю, вы любите!
— Поняла… — сказала было сначала Сусанна протяжно, но потом уже скоро и голосом, явно трепещущим
от радости, присовокупила: — Я, конечно, сочту за счастие быть
женой Егора Егорыча и всю мою жизнь посвятить ему, но как мамаша, — я не
знаю, — даст ли она согласие; она уже останется совершенно одна, если я выйду замуж.
Я
знаю, что они это устраивают, и полагаю, что ты будешь записан у них раньше всех, потому что всякий раз, как я бываю у них, муж и
жена тебя до небес расхваливают, — проговорила Миропа Дмитриевна, очень довольная подобным желанием Аггея Никитича, так как это могло его несколько сблизить с откупщиком и с милой откупщицей; кроме того, такое благородное развлечение, как дворянские собрания, отвлечет Аггея Никитича
от других гадких удовольствий, которые, может быть, он устраивает себе где-нибудь по деревням.
— Ну да, я
знаю его! — подхватила Миропа Дмитриевна. — Краснорожий из себя, и
от него, говорят,
жена убегала… И что ты за почтальон такой, чтобы передавать письма?
В силу такого мнения Миропа Дмитриевна по выходе замуж за Зудченко, а также бывши вдовою, каждый год что-нибудь приобретала, и только сделавшись
женою безалаберного Зверева, Миропа Дмитриевна как бы утратила эту способность и стала даже почти проживаться, так как, в чаянии больших выгод
от почтамтской службы мужа, она много истратилась на переезд из Москвы в губернию, а в результате этой службы, как мы
знаем, получила шиш.
Ты уже
знаешь от жены, что я получил, любезный друг Николай, твое письмо от 10-го с припиской жены твоей. Теперь должен вам обоим сказать выговор: как вы не сказали Казимирскому, что супруга моя в Петербурге, — он четыре дня провел с ней в одном городе, два раза приезжал сюда в Марьино и, не видавши ее, должен отправиться в Омск…
Егор Никифоров только что проснулся и
узнав от жены, что в «анатомию» приехал барин «с дохтуром» потрошить покойника, хотел идти туда, как дверь отворилась и на пороге избы появился староста, сотский и понятые.
Неточные совпадения
С той минуты, как Алексей Александрович понял из объяснений с Бетси и со Степаном Аркадьичем, что
от него требовалось только того, чтоб он оставил свою
жену в покое, не утруждая ее своим присутствием, и что сама
жена его желала этого, он почувствовал себя столь потерянным, что не мог ничего сам решить, не
знал сам, чего он хотел теперь, и, отдавшись в руки тех, которые с таким удовольствием занимались его делами, на всё отвечал согласием.
— Что это
от вас зависит, — повторил он. — Я хотел сказать… я хотел сказать… Я за этим приехал… что… быть моею
женой! — проговорил он, не
зная сам, что̀ говорил; но, почувствовав, что самое страшное сказано, остановился и посмотрел на нее.
По тону Бетси Вронский мог бы понять, чего ему надо ждать
от света; но он сделал еще попытку в своем семействе. На мать свою он не надеялся. Он
знал, что мать, так восхищавшаяся Анной во время своего первого знакомства, теперь была неумолима к ней за то, что она была причиной расстройства карьеры сына. Но он возлагал большие надежды на Варю,
жену брата. Ему казалось, что она не бросит камня и с простотой и решительностью поедет к Анне и примет ее.
Через час Анна рядом с Голенищевым и с Вронским на переднем месте коляски подъехали к новому красивому дому в дальнем квартале.
Узнав от вышедшей к ним
жены дворника, что Михайлов пускает в свою студию, но что он теперь у себя на квартире в двух шагах, они послали ее к нему с своими карточками, прося позволения видеть его картины.
Но только что он двинулся, дверь его нумера отворилась, и Кити выглянула. Левин покраснел и
от стыда и
от досады на свою
жену, поставившую себя и его в это тяжелое положение; но Марья Николаевна покраснела еще больше. Она вся сжалась и покраснела до слез и, ухватив обеими руками концы платка, свертывала их красными пальцами, не
зная, что говорить и что делать.