Неточные совпадения
«На днях я
узнал, — писал
Зверев (он говорил неправду:
узнал не он, а Миропа Дмитриевна, которая, будучи руководима своим природным гением, успела разнюхать все подробности), —
узнал, что по почтовому ведомству очистилось в Вашей губернии место губернского почтмейстера, который по болезни своей и по неудовольствию с губернатором смещен. Столь много ласкаемый по Вашему письму Александром Яковлевичем, решился я обратиться с просьбой к нему о получении этого места».
— Пан
Зверев,
узнайте, пожалуйста, когда начнутся собрания: их затевает здешний откупщик, но муж от меня это таит, а я непременно хочу бывать на этих собраниях!
Узнаете?
— О, я не смею того! Это слишком большая честь для меня! — проговорила плутоватым голосом пани Вибель и засмеялась: своей прелестной кокетливостью она окончательно поражала Аггея Никитича. — Но я желала бы
знать, пан
Зверев, о чем вы, запершись, говорили с мужем.
Заехавший к нему поручик, чтобы
узнать, что он предпримет касательно дуэли, увидев Аггея Никитича в совершенно бессознательном положении, поскакал позвать доктора; но тот был в отъезде, почему поручик бросился к аптекарю и, застав того еще не спавшим, объяснил ему, что доктора нет в городе, а между тем исправник их, господин
Зверев, находится в отчаянном положении, и потому он просит господина аптекаря посетить больного.
О, не совсем так! Люты были старинные времена, люди стыдились тогда не того, чего стыдимся мы; вкусна была для них жизнь, и язык их был чист. Но всегда человек — с тех пор, как он стал человеком, — стоял выше отъединенной от мира «радости и невинности зверя». Он чувствовал свою общность с другими людьми, с народом, с человечеством. И он знал то, чего не
знает зверь, — стыд.
Неточные совпадения
Бог
знает до какой бы громадной цифры не возросли благодатные суммы, если бы какой-то нелегкий
зверь не перебежал поперек всему.
Что пользы нет большой тому
знать птичий быт, // Кого
зверьми владеть поставила природа, // И что важнейшая наука для царей:
Представь: их как
зверей выводят напоказ… // Я слышала, там… город есть турецкий… // А
знаешь ли, кто мне припас? — // Антон Антоныч Загорецкий. // Загорецкий выставляется вперед.
— Мне кажется — спокойнее стал я. У меня,
знаешь ли, такое впечатление осталось, как будто я на лютого
зверя охотился, не в себя стрелял, а — в него. И еще: за угол взглянул.
А о земном заточении, о том, что «смерть шатается по свету» и что мы под солнцем «плененные
звери», — об этом,
знаете, обо всем Федор Сологуб пишет красивее вас, однако так же неубедительно.