Неточные совпадения
Пылкая в своих привязанностях и гневливая в то же время, она была одной из тех женщин, у которых, как сказал Лермонтов, пищи много для добра и зла, и если бы ей попался в мужья
другой человек, а не Ченцов, то очень возможно, что из нее вышла бы
верная и нежная жена, но
с Валерьяном Николаичем ничего нельзя было поделать; довести его до недолгого раскаяния в некоторые минуты была еще возможность, но напугать — никогда и ничем.
— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать сущность вещей посредством разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и
другого познания в мистицизме иной, чем в
других философских системах и в
других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у мистиков: они в своей философии ум
с его постепенным ходом,
с его логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии, говоря, что этими духовными орудиями скорее и
вернее человек может достигнуть познания сущности мирового бытия и что путем ума человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
Без преувеличения можно сказать, что девушка эта, сопровождавшая свою пани в первый ее побег от мужа и ныне, как мы видим, при ней состоящая, была самым преданным и
верным другом Марьи Станиславовны в силу того, может быть, что своими нравственными качествами и отчасти даже наружностью представляла собой как бы повторение той: также довольно стройная, также любящая кокетливо одеться, она была столь же, если еще не больше, склонна увлекаться коварными мужчинами, а равно и
с своей стороны поковарствовать против них.
Неточные совпадения
Ты дай нам слово
верное // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде отвечать, // Не то
с своей заботушкой // К
другому мы пойдем…»
Когда, взявшись обеими руками за белые руки, медленно двигался он
с ними в хороводе или же выходил на них стеной, в ряду
других парней и погасал горячо рдеющий вечер, и тихо померкала вокруг окольность, и далече за рекой отдавался
верный отголосок неизменно грустного напева, — не знал он и сам тогда, что
с ним делалось.
Прости ж и ты, мой спутник странный, // И ты, мой
верный идеал, // И ты, живой и постоянный, // Хоть малый труд. Я
с вами знал // Всё, что завидно для поэта: // Забвенье жизни в бурях света, // Беседу сладкую
друзей. // Промчалось много, много дней //
С тех пор, как юная Татьяна // И
с ней Онегин в смутном сне // Явилися впервые мне — // И даль свободного романа // Я сквозь магический кристалл // Еще не ясно различал.
Но чаще занимали страсти // Умы пустынников моих. // Ушед от их мятежной власти, // Онегин говорил об них //
С невольным вздохом сожаленья; // Блажен, кто ведал их волненья // И наконец от них отстал; // Блаженней тот, кто их не знал, // Кто охлаждал любовь — разлукой, // Вражду — злословием; порой // Зевал
с друзьями и
с женой, // Ревнивой не тревожась мукой, // И дедов
верный капитал // Коварной двойке не вверял.
«Да, из них выйдет роман, — думал он, — роман, пожалуй,
верный, но вялый, мелкий, — у одной
с аристократическими, у
другой с мещанскими подробностями. Там широкая картина холодной дремоты в мраморных саркофагах,
с золотыми, шитыми на бархате, гербами на гробах; здесь — картина теплого летнего сна, на зелени, среди цветов, под чистым небом, но все сна, непробудного сна!»