Валерьян был принят в число братьев, но этим и ограничились все его масонские подвиги: обряд посвящения до того показался ему глуп и смешон, что он на другой же день стал рассказывать в разных обществах, как с него снимали не один, а оба сапога, как распарывали брюки, надевали ему на глаза совершенно темные очки, водили его через камни и ямины, пугая, что это горы и пропасти,
приставляли к груди его циркуль и шпагу, как потом ввели в самую ложу, где будто бы ему (тут уж Ченцов начинал от себя прибавлять), для испытания его покорности, посыпали голову пеплом, плевали даже на голову, заставляли его кланяться в ноги великому мастеру, который при этом, в доказательство своего сверхъестественного могущества, глотал зажженную бумагу.
Неточные совпадения
Великий мастер сказал мне приветствие, после чего я стала одним коленом на подушку, и они мне дали раскрытый циркуль, ножку которого я должна была
приставить к обнаженной
груди моей, и в таком положении заставили меня дать клятву, потом приложили мне
к губам печать Соломона, в знак молчания, и тут-то вот наступила самая страшная минута!
Неточные совпадения
Рукопашный бой завязался, солдаты уже были на валу, разбойники начали уступать, но Дубровский, подошед
к офицеру,
приставил ему пистолет ко
груди и выстрелил, офицер грянулся навзничь.
Я ружье осмотрел, прочистил затравку, пороху нового подсыпал, кремешок пообил и опять
к груди приставил.
— Все ты всегда со вздором лезешь, — заметил отец протопоп дьякону и при этом,
приставив одну трость
к своей
груди, сказал: — вот это будет моя.
Заметив, что на него смотрят, седой вынул сигару изо рта и вежливо поклонился русским, — старшая дама вздернула голову вверх и,
приставив к носу лорнет, вызывающе оглядела его, усач почему-то сконфузился, быстро отвернувшись, выхватил из кармана часы и снова стал раскачивать их в воздухе. На поклон ответил только толстяк, прижав подбородок ко
груди, — это смутило итальянца, он нервно сунул сигару в угол рта и вполголоса спросил пожилого лакея:
— А ну-ка, объясните мне, умный человек, одну штуку, — сказал он, зевая и почесывая волосатую
грудь. — Вот нас и кормят здесь всякими деликатесами, и винищем этим самым поят, и казачка
приставили, и сигары, и всякая такая вещь… А
к столу,
к своему-то, нас ведь не приглашают. Отчего бы это? Разрешите-Kali, не дожидаясь моего ответа, он продолжал язвительным тоном: