Неточные совпадения
Катрин, уведомленная с нарочным о смерти
отца, не
приехала на похороны, а прислала своего молодого управляющего, Василия Иваныча Тулузова, которого некогда с такою недоверчивостью принял
к себе Петр Григорьич и которому, однако, за его распорядительность, через весьма недолгое время поручил заведовать всеми своими именьями и стал звать его почетным именем: «Василий Иваныч», а иногда и «господин Тулузов».
В следующие затем дни
к Марфиным многие
приезжали, а в том числе и m-me Тулузова; но они никого не принимали, за исключением одного Углакова, привезшего Егору Егорычу письмо от
отца, в котором тот, извиняясь, что по болезни сам не может навестить друга, убедительно просил Марфина взять
к себе сына в качестве ординарца для исполнения поручений по разным хлопотам, могущим встретиться при настоящем их семейном горе.
— Выхлопочу! — отвечал Углаков и, не заезжая
к отцу, отправился в дом генерал-губернатора, куда
приехав, он в приемной для просителей комнате объяснил на французском языке дежурному адъютанту причину своего прибытия.
Фома Григорьевич раз ему насчет этого славную сплел присказку: он рассказал ему, как один школьник, учившийся у какого-то дьяка грамоте,
приехал к отцу и стал таким латыньщиком, что позабыл даже наш язык православный.
Он так и сделал. Но прежде
приехал к отцу, с которым у него были неприятные отношения за новую семью, которую завел отец. Теперь же он решил сблизиться с отцом. И так и сделал. И отец удивлялся, смеялся над ним, а потом сам перестал нападать на него и вспомнил многие и многие случаи, где он был виноват перед ним.
Во время рождественских праздников
приезжал к отцу один из мировых судей. Он говорил, что в городе веселятся, что квартирующий там батальон доставляет жителям различные удовольствия, что по зимам нанимается зал для собраний и бывают танцевальные вечера. Потом зашел разговор о каких-то пререканиях земства с исправником, о том, что земские недоимки совсем не взыскиваются, что даже жалованье членам управы и мировым судьям платить не из чего.
Неточные совпадения
Впрочем, ради дочери прощалось многое
отцу, и мир у них держался до тех пор, покуда не
приехали гостить
к генералу родственницы, графиня Болдырева и княжна Юзякина: одна — вдова, другая — старая девка, обе фрейлины прежних времен, обе болтуньи, обе сплетницы, не весьма обворожительные любезностью своей, но, однако же, имевшие значительные связи в Петербурге, и перед которыми генерал немножко даже подличал.
Между тем Николай Петрович тоже проснулся и отправился
к Аркадию, которого застал одетым.
Отец и сын вышли на террасу, под навес маркизы; возле перил, на столе, между большими букетами сирени, уже кипел самовар. Явилась девочка, та самая, которая накануне первая встретила
приезжих на крыльце, и тонким голосом проговорила:
«Оленька моя хорошеет, преуспевает в благочестии, благонравии и науках, институтскому начальству покорна,
к отцу почтительна, и всякий четверг спрашивает, скоро ли
приедет другой баловник, Райский, поправлять ее рисунки и совать ей в другую руку другую сверхштатную коробку конфект…»
— Папа, как ты себя чувствуешь? — спрашивала девушка, заходя
к отцу с другой стороны кровати. — Сергей Александрыч нарочно
приехал, чтобы навестить тебя…
— Какой ты молодец стал… а! В
отца пошел, в
отца… Когда
к нам в Узел-то
приехал?