Неточные совпадения
Маланья, не получившая от родителя ни копейки из денег, данных ему Ченцовым, и даже прибитая
отцом, задумала за все это отомстить Аксинье и барину, ради чего она набрала целое лукошко красной морошки и отправилась
продавать ее в Синьково, и так как Екатерина Петровна, мелочно-скупая, подобно покойному Петру Григорьичу, в хозяйстве, имела обыкновение сама покупать у приходящих крестьянок ягоды, то Маланья, вероятно, слышавшая об этом, смело и нагло вошла в девичью и потребовала, чтобы к ней вызвали барыню.
Что касается до имущественного вопроса, то хотя Тулузов и заграбастал все деньги Петра Григорьича в свои руки, однако недвижимые имения Екатерина Петровна сумела сберечь от него и делала это таким образом, что едва он заговаривал о пользе если не
продать, то, по крайней мере, заложить какую-нибудь из деревень, так как на деньги можно сделать выгодные обороты, она с ужасом восклицала: «Ах, нет, нет, покойный
отец мой никогда никому не был должен, и я не хочу должать!» Сообразив все это, Екатерина Петровна определила себе свой образ действия и не сочла более нужным скрывать перед мужем свое до того таимое от него чувство.
«Ба!» — воскликнул он вдруг, ударив себя по лбу и тем тоном, каким некогда Архимед произнес эврика! — и эврика Аггея Никитича состояла в том, что он вспомнил о тяжелейших карманных золотых часах покойного
отца, а также о дюжине столовых ложек и предположил часы
продать, а ложки заложить.
Вот посмотлите, — и дает бумагу, на которой написано: «
Отца продал, мать заложил и в том руку приложил», а подписано имя губернатора…
Неточные совпадения
— А что ж? ведь его на это станет. Вы знаете, он родного
отца хотел
продать или, еще лучше, проиграть в карты.
Из данной
отцом полтины не издержал ни копейки, напротив — в тот же год уже сделал к ней приращения, показав оборотливость почти необыкновенную: слепил из воску снегиря, выкрасил его и
продал очень выгодно.
— Право,
отец мой, никогда еще не случалось
продавать мне покойников. Живых-то я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сту рублей каждую, и очень благодарил, такие вышли славные работницы: сами салфетки ткут.
— А, так вы покупщик! Как же жаль, право, что я
продала мед купцам так дешево, а вот ты бы,
отец мой, у меня, верно, его купил.
Амалия Ивановна покраснела как рак и завизжала, что это, может быть, у Катерины Ивановны «совсем фатер не буль; а что у ней буль фатер аус Берлин, и таки длинны сюртук носиль и всё делаль: пуф, пуф, пуф!» Катерина Ивановна с презрением заметила, что ее происхождение всем известно и что в этом самом похвальном листе обозначено печатными буквами, что
отец ее полковник; а что
отец Амалии Ивановны (если только у ней был какой-нибудь
отец), наверно, какой-нибудь петербургский чухонец, молоко
продавал; а вернее всего, что и совсем
отца не было, потому что еще до сих пор неизвестно, как зовут Амалию Ивановну по батюшке: Ивановна или Людвиговна?