Неточные совпадения
Егор Егорыч с нервным вниманием начал прислушиваться к тому, что происходило в соседних комнатах. Он ждал, что раздадутся плач и рыдания со стороны сестер; этого, однако, не слышалось, а, напротив, скоро вошли к нему в комнату обе сестры, со
слезами на глазах, но, по-видимому, сохранившие всю свою
женскую твердость. Вслед за ними вошел также и Антип Ильич, лицо которого сияло полным спокойствием.
Пока я говорил, Ася все больше и больше наклонялась вперед — и вдруг упала на колени, уронила голову на руки и зарыдала. Я подбежал к ней, пытался поднять ее, но она мне не давалась. Я не выношу
женских слез: при виде их я теряюсь тотчас.
…Р. страдала, я с жалкой слабостью ждал от времени случайных разрешений и длил полуложь. Тысячу раз хотел я идти к Р., броситься к ее ногам, рассказать все, вынести ее гнев, ее презрение… но я боялся не негодования — я бы ему был рад, — боялся слез. Много дурного надобно испытать, чтоб уметь вынести
женские слезы, чтоб уметь сомневаться, пока они, еще теплые, текут по воспаленной щеке. К тому же ее слезы были бы искренние.
Неточные совпадения
Еще как только Кити в
слезах вышла из комнаты, Долли с своею материнскою, семейною привычкой тотчас же увидала, что тут предстоит
женское дело, и приготовилась сделать его.
Прошла любовь, явилась муза, // И прояснился темный ум. // Свободен, вновь ищу союза // Волшебных звуков, чувств и дум; // Пишу, и сердце не тоскует, // Перо, забывшись, не рисует // Близ неоконченных стихов // Ни
женских ножек, ни голов; // Погасший пепел уж не вспыхнет, // Я всё грущу; но
слез уж нет, // И скоро, скоро бури след // В душе моей совсем утихнет: // Тогда-то я начну писать // Поэму песен в двадцать пять.
А между тем орлиным взором // В кругу домашнем ищет он // Себе товарищей отважных, // Неколебимых, непродажных. // Во всем открылся он жене: // Давно в глубокой тишине // Уже донос он грозный копит, // И, гнева
женского полна, // Нетерпеливая жена // Супруга злобного торопит. // В тиши ночной, на ложе сна, // Как некий дух, ему она // О мщенье шепчет, укоряет, // И
слезы льет, и ободряет, // И клятвы требует — и ей // Клянется мрачный Кочубей.
Райский еще раз рассмеялся искренно от души и в то же время почти до
слез был тронут добротой бабушки, нежностью этого
женского сердца, верностью своим правилам гостеприимства и простым, указываемым сердцем, добродетелям.
Вообще
женское развитие — тайна: все ничего, наряды да танцы, шаловливое злословие и чтение романов, глазки и
слезы — и вдруг является гигантская воля, зрелая мысль, колоссальный ум.