Пока все это творилось
в мире официальном и общественном,
в мире художественном тоже подготовлялось событие: предполагалось возобновить
пьесу «Тридцать лет, или жизнь игрока» [«Тридцать лет или жизнь игрока» — драма
в трех действиях французских драматургов Виктора Дюканжа (1783—1833) и Дино.],
в которой главную роль Жоржа должен
был играть Мочалов.
Прямо из трактира он отправился
в театр, где, как нарочно, наскочил на Каратыгина [Каратыгин Василий Андреевич (1802—1853) — трагик, актер Александринского театра.]
в роли Прокопа Ляпунова [Ляпунов Прокопий Петрович (ум.
в 1611 г.) — сподвижник Болотникова
в крестьянском восстании начала XVII века,
в дальнейшем изменивший ему.], который
в продолжение всей
пьесы говорил
в духе патриотического настроения Сверстова и, между прочим, восклицал стоявшему перед ним кичливо Делагарди: «Да знает ли ваш пресловутый Запад, что если Русь поднимется, так вам почудится седое море!?» Ну, попадись
в это время доктору его gnadige Frau с своим постоянно антирусским направлением, я не знаю, что бы он сделал, и не ручаюсь даже, чтобы при этом не произошло сцены самого бурного свойства, тем более, что за палкинским обедом Сверстов
выпил не три обычные рюмочки, а около десяточка.