Красивая борзая собака с голубым ошейником
вбежала в гостиную, стуча ногтями по полу, а вслед за нею вошла девушка лет восемнадцати, черноволосая и смуглая, с несколько круглым, но приятным лицом, с небольшими темными глазами. Она держала в руках корзину, наполненную цветами.
В длинном своем платье, со шляпой на голове, зеленым вуалем и распущенными кудрями, вошла она в переднюю и, минуя оторопелого Васю, принявшего ее за русалку,
вбежала в гостиную.
В эту минуту дети гурьбой
вбежали в гостиную. И все, точно не видали сегодня матери, устремились к ней здороваться. Первая, вприпрыжку, подбежала Нонночка и долго целовала Машу и в губки, и в глазки, и в подбородочек, и в обе ручки. Потом, тоже стремительно, упали в объятия мамаши Феогностушка и Смарагдушка. Коронат, действительно, шел как-то мешкотно и разинул рот, по-видимому, заглядевшись на чужого человека.
Минут через десять появилась и княжна Людмила. Она тоже как бы вспыхнула от неожиданности,
вбежав в гостиную, но это не помешало ей грациозно присесть князю. Княжна пригласила князя Сергея Сергеевича на террасу, куда были поданы прохладительные напитки.
Неточные совпадения
Между тем ночь сошла быстро и незаметно. Мы вошли
в гостиную, маленькую, бедно убранную, с портретами королевы Виктории и принца Альберта
в парадном костюме ордена Подвязки. Тут же был и портрет хозяина: я узнал таким образом, который настоящий: это — небритый,
в рубашке и переднике; говорил
в нос, топал, ходя, так, как будто хотел продавить пол. Едва мы уселись около круглого стола, как
вбежал хозяин и объявил, что г-н Бен желает нас видеть.
Сначала дело как бы улыбнулось: только что он доложился, его тотчас же приняли с необыкновенною быстротой. «Точно ведь ждала меня», — мелькнуло
в уме Мити, а затем вдруг, только что ввели его
в гостиную, почти
вбежала хозяйка и прямо объявила ему, что ждала его…
Всадник лихо повернул коня, дал ему шпоры и, проскакав коротким галопом по улице, въехал на двор. Минуту спустя он
вбежал, помахивая хлыстиком, из дверей передней
в гостиную;
в то же время на пороге другой двери показалась стройная, высокая черноволосая девушка лет девятнадцати — старшая дочь Марьи Дмитриевны, Лиза.
Словом, это была та самая Верочка, которая,
вбежав как-то
в гостиную и застав там сидевшего с матерью известного нашего поэта Тютчева, ни за что не хотела согласиться, что седой этот старичок мог сочинять стихи; напрасно уверяли мать и сам Тютчев, — Верочка стояла на своем; поглядывая недоверчиво на старика своими большими голубыми глазами, она повторяла:
Стены, потолок, лампа и ковер на полу замигали ей насмешливо, как бы желая сказать: «Прозевала! прозевала!» Она с плачем бросилась из спальни, шмыгнула
в гостиной мимо какого-то незнакомого человека и
вбежала в кабинет к мужу.