Неточные совпадения
Герой мой очень хорошо видел, что в сердце кузины дует гораздо более благоприятный для него
ветер: все подробности прошедшего с Мари так живо воскресли в его воображении, что ему нетерпеливо захотелось опять увидеть ее, и он через три —
четыре дня снова поехал к Эйсмондам; но — увы! — там произошло то, чего никак он не ожидал.
Итак, несмотря на то, что жизнь Агриппины Филипьевны была открыта всем
четырем ветрам, бурям и непогодам, она произвела на свет целую дюжину маленьких ртов.
— Мёртвое, которым покойника обмывают, — объяснил он. — Оно, видите, вредное, его надо на
четыре ветра выбрасывать. А Быстрецовы — не выбросили, и жена его, видно, умылась мылом этим и пошла вся нарывами, — извините, французской болезнью. Он её бить, — муж-то, — а она красивая, молодая такая…
Неточные совпадения
Похолодев от испуга, Клим стоял на лестнице, у него щекотало в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать в сад, на двор, спрятаться; он подошел к двери крыльца, —
ветер кропил дверь осенним дождем. Он постучал в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль в
четыре руки с Таней.
Все это, то есть команда и отдача якорей, уборка парусов, продолжалось несколько минут, но фрегат успело «подрейфовать», силой
ветра и течения, версты на полторы ближе к рифам. А
ветер опять задул крепче. Отдан был другой якорь (их всех
четыре на больших военных судах) — и мы стали в виду каменной гряды. До нас достигал шум перекатывающихся бурунов.
Положили было ночью сниматься с якоря, да
ветер был противный. На другой день тоже. Наконец 4-го августа, часа в
четыре утра, я, проснувшись, услышал шум, голоса, свистки и заснул опять. А часов в семь ко мне лукаво заглянул в каюту дед.
Сегодня, 19-го, штиль вдруг превратился почти в шторм; сначала налетел от NO шквал, потом задул постоянный, свежий, а наконец и крепкий
ветер, так что у марселей взяли
четыре рифа. Качка сделалась какая-то странная, диагональная, очень неприятная: и привычных к морю немного укачало. Меня все-таки нет, но голова немного заболела, может быть, от этого. Вечером и ночью стало тише.
«Это отчего?» — «От
ветра: там при пятнадцати градусах да
ветер, так и нехорошо; а здесь в сорок ничто не шелохнется: ни движения, ни звука в воздухе; над землей лежит густая мгла; солнце кровавое, без лучей, покажется часа на
четыре, не разгонит тумана и скроется».