Спора нет, что метафизика слишком часто бывала крайним рационализмом, не специально метафизика, а вообще философия, целое направление
человеческого мышления и познания.
Поэтому хотя понятия, как логические схемы явлений, и отражают идеи в многоразличных аспектах (как это, впрочем, указывает и сам Аристотель), однако идеи не суть понятия, но их лишь обосновывают — и притом не прямо, а косвенно, не непосредственно, а посредственно, — преломляясь через призму относительного
человеческого мышления.
— Как посредник высших сил, вы можете сделать очень много, можете реформировать нравственность, разъяснять неразрешимые до сих пор дилеммы… ну, вообще обновлять, освежать, очищать
человеческое мышление.
Неточные совпадения
Когда в прошлом философы говорили о врожденных идеях, то, благодаря статическому характеру их
мышления, они плохо выражали истину об активном духе в человеке и
человеческом познании.
На всех лицах написан испуг и недоверчивость; естественный ход
мышления изменяется, и на место здравых понятий вступают особенные условные соображения, отличающиеся скотским характером и совершенно противные
человеческой природе.
Но самым широким союзом является тот, который ставит для себя лишь предел
человеческого чувствования и
мышления.
Она порождается осознанной неадекватностью
мышления своему предмету или своим заданиям, она обнаруживает недостаточность сил
человеческого разума, который на известной точке принужден останавливаться, ибо приходит к обрыву и пропасти, а вместе с тем не может не идти до этой точки.
У Юма она имела субъективно-человеческое значение — «быть для человека», у Беркли получила истолкование как действие Божества в
человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на язык божественного бытия:
мышление мышления — само абсолютное, единое в бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «представлению», в самостоятельном ее значении, рядом с философией, соответствующей «понятию».