Неточные совпадения
— Я, конечно,
с своей стороны сделаю все, — продолжал Захаревский, — напишу министру и объясню всю интригу; пусть там меня переводят куда хотят, но
терпения моего
больше недостает переносить все это!
Вихров сидел довольно долгое время, потом стал понемногу кусать себе губы: явно, что
терпение его начинало истощаться; наконец он встал, прошелся каким-то
большим шагом по комнате и взялся за шляпу
с целью уйти; но Мари в это мгновение возвратилась, и Вихров остался на своем месте, точно прикованный, шляпы своей, однако, не выпускал еще из рук.
Это был целый прикладной курс гигиены, обдуманный и
с большим терпением исполняемый. Александр Васильевич положительно укрепил свое здоровье и, будучи с виду тщедушным и хилым, лучше иных здоровяков переносил усталость, голод, ненастья и всякого рода лишения [Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. Т. I.].
Неточные совпадения
С нуждою, однако ж, хоть
большою, // Чего не сделаешь
терпеньем и трудом?
В сумерки мы простились
с хозяевами и
с музыкой воротились домой. Вслед за нами приехали чиновники узнать, довольны ли мы, и привезли гостинцы. Какое наказание
с этими гостинцами! побросать ящики в воду неловко: японцы увидят, скажут, что пренебрегаем подарками, беречь — места нет. Для
большой рыбы также сделаны ящики, для конфект особо, для сладкого хлеба опять особо. Я сберег несколько миньятюрных подставок; если довезу, то увидите образчик
терпения и в то же время мелочности.
На следующий день, 26 июля, опять дождь. Нельзя разобраться, где кончается туман и где начинаются тучи. Этот мелкий, частый дождь шел подряд трое суток
с удивительным постоянством.
Терпение наше истощилось. Н.А. Десулави не мог
больше ждать. Отпуск его кончался, и ему надлежало возвратиться в Хабаровск.
Варя, так строго обращавшаяся
с ним прежде, не подвергала его теперь ни малейшему допросу об его странствиях; а Ганя, к
большому удивлению домашних, говорил и даже сходился
с ним иногда совершенно дружески, несмотря на всю свою ипохондрию, чего никогда не бывало прежде, так как двадцатисемилетний Ганя, естественно, не обращал на своего пятнадцатилетнего брата ни малейшего дружелюбного внимания, обращался
с ним грубо, требовал к нему от всех домашних одной только строгости и постоянно грозился «добраться до его ушей», что и выводило Колю «из последних границ человеческого
терпения».
Сейчас получил, друг мой сердечный, твои листки 10 — 12-го из Нижнего. Прочитавши их, мне как-то легче стало сидеть, хотя, признаюсь,
с трудом сидеть. Часто вспоминаю, как я лежал у вас наверху; обстоятельства тогда были не совсем те же, но то же испытание
терпения. Теперь это испытание в
больших и сложнейших размерах, и потому надобно находить в себе искусство
с ними ладить…