Неточные совпадения
Анна Гавриловна еще несколько раз входила к ним, едва упросила Пашу сойти вниз покушать чего-нибудь. Еспер Иваныч никогда не
ужинал, и вообще он прихотливо, но очень мало, ел. Паша, возвратясь наверх, опять принялся за прежнее дело, и таким образом они читали часов до двух ночи. Наконец Еспер Иваныч погасил у себя свечку и велел
сделать то же и Павлу, хотя тому еще и хотелось почитать.
Кроме того, Замин представил нищую старуху и лающую на нее собаку, а Петин передразнил Санковскую [Санковская Екатерина Александровна (1816—1872) — прима-балерина московского балета.] и особенно живо представил, как она выражает ужас, и
сделал это так, как будто бы этот ужас внушал ему черноватый господин: подлетит к нему, ужаснется, закроет лицо руками и убежит от него, так что тот даже обиделся и, выйдя в коридор, весь вечер до самого
ужина сидел там и курил.
Далее, конечно, не стоило бы и описывать бального
ужина, который походил на все праздничные
ужины, если бы в продолжение его не случилось одно весьма неприятное происшествие: Кергель, по своей ветрености и необдуманности, вдруг вздумал, забыв все, как он поступил с Катишь Прыхиной, кидать в нее хлебными шариками. Она сначала
делала вид, что этого не замечает, а в то же время сама краснела и волновалась. Наконец, терпение лопнуло; она ему громко и на весь стол сказала...
— Ну-с, что же нам съесть? Жена очень хвалила, вы тогда
ужинали салат из ершей.
Сделай нам салат из ершей.
Неточные совпадения
Не говоря уже о том, чтоб
ужинать, устраиваться на ночлег, обдумывать, что они будут
делать, он даже и говорить с женою не мог: ему совестно было.
— Твоя невеста! — закричал Пугачев. — Что ж ты прежде не сказал? Да мы тебя женим и на свадьбе твоей попируем! — Потом, обращаясь к Белобородову: — Слушай, фельдмаршал! Мы с его благородием старые приятели; сядем-ка да
поужинаем; утро вечера мудренее. Завтра посмотрим, что с ним
сделаем.
— Акулина-то! — с удивлением возразила она. — Как же можно? Что она
сделает без меня?
Ужин и к завтрему не поспеет. У меня все ключи.
Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и почти всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, точно будто три пустые телеги едут по мосту. Никогда не стеснялся он ничьим присутствием и в карман за словом не ходил и вообще постоянно был груб в обращении со всеми, не исключая и приятелей, как будто давал чувствовать, что, заговаривая с человеком, даже обедая или
ужиная у него, он
делает ему большую честь.
Когда источники иссякли, он изредка, в год раз, иногда два,
сделает дорогую шалость, купит брильянты какой-нибудь Armance, экипаж, сервиз, ездит к ней недели три, провожает в театр,
делает ей
ужины, сзывает молодежь, а потом опять смолкнет до следующих денег.