Она звала его домой, говорила, что она воротилась, что «без него скучно», Малиновка опустела, все повесили нос, что Марфенька собирается ехать гостить за Волгу, к матери своего жениха, тотчас после дня своего рождения, который будет
на следующей неделе, что бабушка останется одна и пропадет с тоски, если он не принесет этой жертвы… и бабушке, и ей…
— Об этом надо еще подумать, ангелочек: такие балы обходятся слишком дорого. Во всяком случае,
на следующей неделе будет бал у Щербиновских, потом у Глазотовых, потом в «Собрании», а может быть, и князь Сампантрё даст бал… для тебя… Кстати, представил его тебе вчера папаша?
Мне же очень приятно было жертвовать своим чувством, может быть оттого, что не стоило большого труда, так как я с этой барышней только раз вычурно поговорил о достоинстве ученой музыки, и любовь моя, как я ни старался поддерживать ее, прошла
на следующей неделе.
На следующей неделе Марфины получили еще письмо, уже из Москвы, от Аггея Никитича Зверева, которое очень порадовало Егора Егорыча. Не было никакого сомнения, что Аггей Никитич долго сочинял свое послание и весьма тщательно переписал его своим красивым почерком. Оно у него вышло несколько витиевато, и витиевато не в хорошем значении этого слова; орфография у майора местами тоже хромала. Аггей Никитич писал:
Неточные совпадения
Эти два часа и
следующие три-четыре дня, много
неделя, сделали
на нее глубокое действие, двинули ее далеко вперед. Только женщины способны к такой быстроте расцветания сил, развития всех сторон души.
— Этот барчонок
следующую штучку
на прошлой
неделе отколол: дал вексель, а бланк надписал фальшивый
на Аверьянова. Векселек-то в этом виде и существует, только это не принято! Уголовное. Восемь тысяч.
Полагаю, что имею право догадываться почему: уже
неделю как расстроенный в своем здоровье, сам признавшийся доктору и близким своим, что видит видения, что встречает уже умерших людей; накануне белой горячки, которая сегодня именно и поразила его, он, внезапно узнав о кончине Смердякова, вдруг составляет себе
следующее рассуждение: «Человек мертв,
на него сказать можно, а брата спасу.
В воскресенье приезжали две сестры, а в
следующее она привозила третью, а первых двух увозила
на неделю в аббатство.
Он знал, конечно, что все эти завещания вздор, что Марья Петровна пишет их от нечего делать, что она
на следующей же
неделе, немедленно после их отъезда, еще два завещания напишет, но какая-то робкая и вместе с тем беспокойная мысль шевелилась у него в голове.